Читаем Иллюстрированная история оружия. С древнейших времен до начала XIX века полностью

Музей Клюни обладает великолепными образцами оружия этого времени. На рисунке изображена испанская шпага так называемого валансьенского типа, неизвестного мастера, но превосходной работы. Оружие это одинаково пригодно рубить и колоть.

Трудно найти оружие более чистого стиля и воинственного характера, чем прекрасная рапира, клинок которой помечен знаменитым толедским мастером Себастьяном Фернандесом; оправа же оружия принадлежит немецким мастерам, но имена их неизвестны. Гард из вычерненной стали состоит из разветвлений и дужек, разрез которых представляет шестиугольник. Все оружие кажется больше вследствие длинных дужек, оканчивающихся рубчатыми оливками с маленькой пуговицей. Впрочем, головка, середина разветвлений кольца и соединительная дуга представляют совершенно однородное украшение. Головка имеет форму шара, а утолщения гарда представляют оливки с вычерненными сегментами на матовой позолоте. Длина клинка не превышает 95 см, но очень возможно, что первоначально он был длиннее, а впоследствии был укорочен по желанию одного из своих владельцев.


Немецкая, испанская и итальянская рапиры (музей Клюни)


Итальянская рапира, принадлежащая тому же музею, легче и длиннее предыдущей. Очень простой гард, состоящий из двух дужек, одного pas d’ane и кривого бокового кольца, сделан из позолоченной стали и украшен, подобно удлиненной головке, спиральными желобками. Так как клинок не образует ricasso для предохранения пальцев от пореза, то по желанию владельца часть наконечника, заключенная в нижнем гарде, покрыта бархатом, который 300 лет тому назад был красного цвета, а теперь принял бледно-розовый оттенок. Длинный клинок (1 м 10 см) с косоугольным сечением отличается большой простотой; острие образуется косвенным уклонением лезвий, которые, вступая в последнюю треть длины, перестают быть параллельными.

Такие шпаги и рапиры были неоценимым оружием по своей легкости и носились преимущественно в городе, так как отличались изяществом и красотой форм. Зато такая шпага не давала достаточной защиты для руки, хотя и служила столько же рубящим, как и колющим оружием.

Ножны обыкновенно делались из дерева, тщательно оклеенного пергаментом или бумагой, на которую сверху клали материю; для последней цели использовались полотно, шелк, сукно, камлот и другие, более дорогие ткани. Медные ножны делались только для широких и коротких шпаг оружия левой руки.

На конце ножен прилаживался железный наконечник. Входное отверстие ножен редко снабжалось коронкой, которую приходилось расщеливать на обеих сторонах, чтобы дать ей возможность покрыть ricasso и подниматься, несмотря на концы pas d’ane, часто очень близкого к клинку.

Обыкновенно в верхней части внешней стороны приделывался род клещей, благодаря которым ножны не могли ни соскользнуть, ни выпасть из ремней при вынимании шпаги. Но на дуэлях было принято далеко отбрасывать ножны размахом еще вложенной в них шпаги, так что они описывали своим полетом параболу.


Французская перевязь для шпаги (музей Клюни)


Портупея и подвязки делались обыкновенно из кожи, покрывавшейся материей, богатство и шитье которой менялось согласно лично фантазии каждого. Образцом подобной полной перевязи может служить имеющаяся в музее Клюни и составляющая часть завещанного Бомоном имущества; кожа в этой перевязи совершенно исчезает под покрышкой черного сукна, ткань которого напоминает шевиот. Витые застежки и пряжки (bouclerie) сделаны из стали, покрытой чернью; подвески того же металла вычеканены в форме овальных пальмовых листьев. Этот тип портупеи был самый употребительный. Впоследствии подвязки в большинстве случаев пристегиваются к перевязи, проходящей в широкий ремень, стягивавшийся над выступом бедер, потому что шпага была так длинна, что гард должен был приходиться на высоте локтя, так как клинок носился в горизонтальном положении.

Число подвязок все увеличивается, представляя широкую плоскость привешивания, пока наконец в царствование Людовика XIV они образуют широкие четырехугольные щитки, которыми оканчивается перевязь.

Итальянцы предпочитали более тонкую перевязь с узкими подвязками. У одной перевязи (patelette) той же коллекции, с шестью подвязками, кожа обтянута черной шелковой парчой с нашивкой из золотого галуна. Отверстия, через которые проходят шпильки пряжек, окружены позолоченной петелькой. Привески, кольца, крючок перевязи, имеющий форму сумки, сделаны из позолоченного железа.

До XVIII века испанцы носили свои рапиры со сквозным гардом на высоте бедер, в горизонтальном положении, пристегивая их не на подвязках, а посредством пояса, как, например, у образчика коллекции Бомона, принадлежащего музею Клюни.


Испанская перевязь для шпаги (музей Клюни)


Излюбленное обыкновение XV века приделывать наверху шпажных ножен маленькие отверстия для ножей и шил не прекращается и теперь.

Перейти на страницу:

Все книги серии История войн и военного искусства

Первая мировая война
Первая мировая война

Никто не хотел, чтобы эта война началась, но в результате сплетения обстоятельств, которые могут показаться случайными, она оказалась неотвратимой. Участники разгоравшегося конфликта верили, что война не продлится долго и к Рождеству 1914 года завершится их полной победой, но перемирие было подписано только четыре с лишним года спустя, в ноябре 1918-го. Первая мировая война привела к неисчислимым страданиям и жертвам на фронтах и в тылу, к эпидемиям, геноциду, распаду великих империй и революциям. Она изменила судьбы мира и перекроила его карты. Многие надеялись, что эта война, которую назвали Великой, станет последней в истории, но она оказалась предтечей еще более разрушительной Второй мировой. Всемирно известный британский историк сэр Мартин Гилберт написал полную историю Первой мировой войны, основываясь на документальных источниках, установленных фактах и рассказах очевидцев, и сумел убедительно раскрыть ее причины и изложить следствия. Ему удалось показать человеческую цену этой войны, унесшей и искалечившей миллионы жизней, сквозь призму историй отдельных ее участников, среди которых были и герои, и дезертиры.

Мартин Гилберт

Военная документалистика и аналитика
Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима
Творцы античной стратегии. От греко-персидских войн до падения Рима

Борьба с терроризмом и сепаратизмом. Восстания и мятежи. Превентивная война. Военизированная колонизация. Зачистка территорий.Все это – далеко не изобретения ХХ и ХХI веков. Основы того, что мы называем «искусством войны» сегодня, были заложены еще гениальными полководцами Греции и Рима.Мудрый Перикл, гений Пелопоннесской войны.Дальновидный Эпаминонд, ликвидировавший спартанскую гегемонию.Неистовый Александр, к ногам которого царства Востока падали, точно спелые яблоки.Холодный, расчетливый и умный Юлий Цезарь, безошибочно чувствующий любую слабость противника.Что нового каждый из них привнес в искусство военной стратегии и тактики, чем обессмертил свое имя?Об этом – и многом другом – рассказывается в увлекательном сборнике под редакцией известного специалиста по античной военной истории Виктора Д. Хэнсона.

Виктор Хэнсон , Коллектив авторов

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Публицистика / Документальное / Биографии и Мемуары