Иллюстрированная история религий

Главным отличием этого времени было греческое образование. Ранее были заимствованы многие греческие культы, в этом же периоде греческая философия приобрела значительное влияние. Но римляне познакомились с греческой философией не в период ее силы и процветания, а во время ее упадка. Первым представителем греческой образованности в литературе был Энний. В своих анналах он разрабатывал традиционную историю Рима в форме греческого эпоса и с расчетом на то, чтобы она могла быть поставлена рядом с Гомером; разрушительное его действие на религию состояло в том, что он "навел римлян на роковой двойной путь – прагматизма и философии" (Krahner): на первый – чрез перевод Евгемера, которым он ввел в Рим историческое толкование мифов; на второй – поставив на место религии философские учения Эпихарма. Енний был довольно поверхностный толкователь; он остановился на том, что боги, конечно, существуют, но они не заботятся о человеческом роде. Значение Энния состоит не в содержании его учения, а в том, что он стремился к философскому объяснению и обоснованию религиозных воззрений. Впрочем, Энний был только предшественником других; вскоре после его смерти прибыло в Рим посольство, которое в истории римской философии составляет эпоху (155 г.). Афиняне, в споре своем с Оропом присужденные третейским судом к тяжелому денежному штрафу, послали в Рим трех главных представителей философских школ: стоика Диогена, перипатетика Критолая и академика Карнеада, ходатайствовать об освобождении их от уплаты. Неправое дело они должны были защищать изворотливыми и искусными речами, и в особенности Карнеад своим блестящим изложением и своей диалектикой, сбивавшей с толку нравственное суждение, произвел большое впечатление на римскую молодежь. Этот истинный представитель скептического направления новой академии был вполне способен к тому, чтобы стереть все границы между правом и бесправием, и он не побоялся напомнить римлянам, что если бы они не возвысились чрез несправедливость, то и до сих пор жили бы в своих хижинах на Палатине. Еще большее влияние, чем Карнеад, имел стоик Панеций (Panaetius), также поселившийся в Риме во II в. до н.э. и сделавшийся там учителем многих и настоящим основателем римской философии.

Форум Августа

Конечно, само собою понятно, что чуждые культы, нравы и мнения не могли распространяться, не вызывая против себя реакции. Так, еще в 161 г. сенат изгнал из города греческих риторов и философов. В особенности старший Катон более чем в продолжение полустолетия (он жил в 234-149 гг.) являлся представителем старинной римской добродетели в борьбе с чуждыми культами, расслабляющей роскошью и греческой образованностью. К последней он относился так строго, что хотя он сам был отцом латинской прозы, но осуждал писательство и опасался, что оно приведет к упадку истинного римского духа: о чужих культах он не хотел ничего знать и велел своему эконому приносить жертвы только у домашнего очага и на полевом алтаре и не спрашивать советов ни у каких чужих предсказателей; но туземные суеверия исполнялись им или по убеждению, или из политики; его книга De re rustica содержит формулы для симпатического лечения и чародейственные рецепты.

Еще при жизни Катона нововведения, против которых он вооружался, находили ревностных защитников в лице лучших его современников, а также и в непосредственно следовавшем за ним поколении. Сципион Старший и Эмилий Павел, а позднее кружок Сципиона Младшего, к которому принадлежали грек Полибий, Гракхи и Лелий, были друзьями греческой образованности. Замечательно положение, которое занял Полибий относительно римской религии. Он был большим почитателем римской политики и на римскую религию смотрел лишь как на средство удерживать неразумную толпу в должных границах. Но если такой взгляд господствовал между мыслящими людьми, то религия подвергалась серьезной опасности. Эта опасность могла бы быть предотвращена, если бы религия нашла себе поддержку в философии, и такую поддержку, по-видимому, должен был дать стоицизм. Однако для положительной религии, какова была римская философия – опасная союзница; поэтому многие желали удалить размышление из области государственной религии. В этом и состояло значение того различия, которое Сцевола делал между государственным культом (religio civilis), философией (religio naturalis) и мифологией (religiopoetica). К. Муций Сцевола был очень уважаемый и влиятельный юрист и pontifex maximus, павший во время Марианских волнений в храме Весты от руки убийцы. В своих мнениях он, как и все римское право того времени, зависел, конечно, от стоицизма; тем не менее утверждение, что вышеуказанное тройное деление было вообще принято у стоиков, не имеет достаточного основания. Замечательно, что человек с таким положением и характером, как Сцевола, защищал религию лишь как государственное учреждение и культ и совершенно не придавал ей никакой цены как предмету веры. Не таков был взгляд Варрона.