Иллюстрированная история религий

Теперь мы переходим к русским, которые развивались без частых сношений с остальными славянами, хотя таким образом и не избежали действия сторонних влияний, сначала со стороны скандинавов, которые дали государству династию Рюрика, и в сагах которых часто упоминается о Гардарике; далее, со стороны Византии, из которой в конце X в. проникло христианство; наконец, со стороны татар, вторжениям которых страна оставалась открытой в Средние века. Главный источник к познанию состояния России в древности представляет хроника киевского монаха Нестора (1056-1114), который жил еще достаточно близко к языческому периоду, чтобы сохранить для нас о нем кое-что ценное. Много языческого сохранилось также в эпических рассказах и суевериях сельского населения. Некоторыми сведениями мы обязаны арабским путешественникам.

Общеславянское, употребляемое и у русских для обозначения божества слово "бог". При этом не так важно свести это слово к индогерманскому корню, как принять во внимание совпадение его с иранским его употреблением, подобно тому, что мы уже отметили относительно смысла слова "девы", говоря о балтах. Арабский путешественник начала X в. описывает обряд погребения у русских, когда вместе с покойником зарывалась собака, и можно провести параллель с той ролью, которую играла собака при погребальных церемониях в Авесте. Правда, другой момент сходства, именно вера в то, что земля покоится на рыбе, вызывает скорее мысль об общем этнографическом параллелизме. Но ближайшая связь между славянами и иранцами с достаточной несомненностью устанавливается уже при помощи слова "бог". В именах высших русских божеств ясно можно различить их нарицательное значение: Сварог – бог неба; Дажьбог – бог солнца, Огонь – бог огня, Стрибог – бог ветра. В Волосе, боге стад, хотели видеть христианского св. Власия, а Купала, которого чествуют летом за плодородие, несомненно обязан своим существованием Ивану Купале (Иоанну Крестителю). Богиня весны – Весна так же сомнительна, как и славянская Лада. Первое место в культе занимал бог грома – Перун; статуи его находились в Новгороде и Киеве, и он еще теперь во многих случаях живет в русском народе под видом пророка Илии. Перед идолом в Киеве, который был из дерева, с серебряной головой, золотыми усами и кремнем в руке, постоянно поддерживался огонь из дубовых дров; в 988 году Владимир велел привязать его к хвосту лошади и бросить в Днепр. Этим разрушением языческого символа ознаменовался переход к христианству.

Избушка Бабы Яги. Художник М. Петров

В современной народной вере живет множество духов, отдельных или соединенных в группы. Таковы водяной или водяные (духи воды), лешие (духи леса), домовой (домашний дух), который, будучи одинаково и духом предка и духом домашнего очага, помогает в беде, но иногда занимается также проказами и бывает видим на Пасху; наконец, прекрасные русалки, которые заманивают к себе людей. В сказках есть еще две фантастические фигуры: Кощей Бессмертный, демон зимнего холода, и злая старая баба во вращающейся избушке на курьих ножках, Баба Яга. Разнообразные обычаи при весеннем и осеннем солнцевороте также носят до сих пор языческий характер. Во всяком случае материала, необходимого для составления формального языческого праздничного календаря, как это делали прежние мифологи, у нас недостаточно.

В отношении обряда погребения в языческое время засвидетельствовано как захоронение в землю, так и сожжение. Пока погребение не было совершено, душа беспокойно блуждала вокруг по деревьям, и только после должного попечения о трупе она могла по пути душ (Млечный Путь или радуга) достигнуть полей или лесов духов. Мертвому давали разные вещи: монету для платы за проход, маленькую лестницу, чтобы вылезти из могилы. В цитированном уже выше описании путешествия араба Ибн-Фадлана (921 г.) мы читаем об умерщвлении девушки с тем расчетом, чтобы доставить умершему мужчине невесту за гробом. О скандинавском происхождении формы корабля, которую придавали гробу и костру, можно только догадываться.

У южных славян – болгар, словенцев, сербохорватов – Краусс с помощью вопросных листов собрал много преданий, песен, сказок, обрядов, обычаев. Во всяком случае и здесь точно неизвестно, насколько можно от современной народной веры проводить параллель к древнему язычеству. Не всякая народная поэзия заключает в себе мифическое ядро, и не всякий народный обряд ведет свое начало от языческого времени. Когда в свадебных песнях поется о любви солнца или месяца к вечерней звезде, то можно подозревать за этим древнюю мифологию; но Краусс видит в этом только поэтическое прославление новобрачной четы и думает, что культы солнца и месяца были чужды южным славянам.