В московской финансовой политике косвенные налоги преобладали над прямыми. В XVII в. правительство особенно усердно истощало этот источник в расчете, что плательщик охотнее заплатит лишнее за товар, чем внесет прямой налог. Отсюда и родилась мысль заменить важнейшие прямые налоги повышенной пошлиной на соль: соль нужна всем, следовательно, все будут платить казне. Но тонкие расчеты не оправдались: дорогой соли продано было значительно меньше прежнего, и казна понесла большие убытки. Потому в начале 1648 г. решено было отменить новую пошлину. Она намного усилила народное раздражение против администрации, вызвавшее летний мятеж того года. Та же финансовая нужда заставила объявить казенной монополией продажу табаку, за употребление и торговлю которым указ 1634 г. грозил смертной казнью. Казна продавала табак чуть не на вес золота. После мятежа 1648 г. отменили и табачную монополию.
Еще плачевнее кончилось другое финансовое предприятие. В 1656 г. в московской казне не хватило серебряной наличности на жалованье войску, и кто-то подал мысль выпустить медные деньги с принудительным курсом серебряных. Не добывая своего серебра, московская казна выпускала эту монету из привозных немецких иохимсталеров, получивших у нас название ефимков. И при этой операции не забывали казенного интереса: ефимок на московском рынке ходил по 40–42 копейки, а переливался в 64 копейки.
Теперь наделали мелкой медной монеты формы и веса серебряной. Сначала эти металлические кредитки пользовались полным доверием, ходили «с серебряными заровно». Но разница между серебряными и медными деньгами быстро дошла до того, что в 1663 г. за серебряный рубль давали 15 рублей медных. Соответственно тому дорожали товары.
Выпуск медных кредитных знаков, как беспроцентный государственный долг, предполагал возможность обмена на настоящие деньги. Указ 1663 г. восстановлял серебряное обращение и запрещал держать и пускать в оборот медные деньги, которые велено было или переливать в вещи, или приносить в казну, где за медный рубль платили по 10 денег серебром. Казна поступила как настоящий банкрот.
Гораздо серьезнее были нововведения, какие удалось правительству провести в устройстве финансов. Их было три: изменение окладной единицы прямого обложения с новым типом земельной описи, сословная разверстка прямых налогов и привлечение земских обществ к финансовому управлению. В порядке прямого обложения перешли от сошного письма к дворовому числу, к подворному обложению. Это вызвало потребность в объединении накопившихся со временем прямых налогов.
Подворное обложение помогло казне найти значительный разряд новых плательщиков. При переводе тягла с пашни на дворы задворных людей по их дворам стали зачислять в тягло наравне с крестьянами и бобылями. Это один из первых моментов юридического слияния холопов и владельческих крестьян в один класс крепостных людей.
Как ни напрягало правительство податное обложение, приходилось прибегать к чрезвычайным средствам. Обыкновенными источниками чрезвычайных доходов были «запросы волею» и процентные налоги. Из первого источника черпались «запросные деньги», из второго деньги пятая, десятая, пятнадцатая и двадцатая. Запрос волею — это добровольная подписка, к которой правительство по соборному приговору призывало привилегированные классы землевладельцев, духовных и служилых, для покрытия чрезвычайных военных расходов. Процентный налог падал на торговых людей в размере пятой деньги. Чрезвычайные налоги входили особой неокладной статьей в состав обыкновенных доходов.
Народное недовольство
Вместе с чувством тяжести принесенных жертв и понесенных неудач росло и недовольство ходом дел. Оно попало на подготовленную Смутой почву общей возбужденности и постепенно охватило все общество сверху донизу, только выражалось неодинаково в верхних и нижних слоях его.
В народной массе оно сказалось целым рядом волнений, которые сообщили такой тревожный характер XVII веку: это эпоха народных мятежей в нашей истории. В 1648 г. мятежи в Москве, Устюге, Козлове, Сольвычегодске, Томске и других городах; в 1649 г. приготовления к новому мятежу закладчиков в Москве, вовремя предупрежденному; в 1650 г. бунты в Пскове и Новгороде; в 1662 г. новый мятеж в Москве из-за медных денег; наконец, в 1670–1671 гг. огромный мятеж Разина на поволжском юго-востоке, зародившийся среди донского казачества, но получивший чисто социальный характер, когда с ним слилось им же возбужденное движение простонародья против высших классов; в 1668–1676 гг. возмущение Соловецкого монастыря против новоисправленных церковных книг.