Иллюстрированная русская история

Соловьев — первый русский историк, который изобразил ход реформы документально, в связи с общим движением нашей истории. Вот главные черты его взгляда. Никогда ни один народ не совершал такого подвига, какой был совершен русским народом под руководством Петра; история ни одного народа не представляет такого великого, всестороннего преобразования, сопровождавшегося столь великими последствиями как для внутренней жизни народа, так и для его значения во всемирной истории. Во внутренней жизни народа положены были новые начала политического и гражданского порядка. В политическом порядке пробуждена самодеятельность общества введением в управление коллегиального устройства, выборного начала и городского самоуправления, а введением присяги не только государю, но и государству впервые дано народу понятие о настоящем значении государства. В частной гражданской жизни приняты меры к ограждению личности: она освобождена от оков родового союза исключительным вниманием Петра к личной заслуге, подушной податью, запрещением браков по принуждению родителей или господ. Всемирно-исторические следствия реформы были: 1) вывод посредством цивилизации народа, слабого, бедного, почти неизвестного, на историческую сцену со значением сильного деятеля в общей политической жизни народов, 2) соединение обеих дотоле разобщенных половин Европы, восточной и западной, в общей деятельности посредством введения в эту деятельность славянского племени, теперь только принявшего деятельное участие в общей жизни Европы через своего представителя, через русский народ.

В изложенном взгляде соединены, полнее развиты и отчетливее формулированы суждения, которые издавна высказывались в нашей литературе и частью даже разделялись противниками реформы. Эти суждения сводятся к тому основному положению, что реформа Петра была глубоким переворотом в нашей жизни, обновившим русское общество сверху донизу, переворотом знаменитым, даже страшным; только одни считали этот переворот великой заслугой Петра перед человечеством, а другие великим несчастьем для России.

Как Петр стал преобразователем? Он просто делал то, что подсказывала ему минута, не затрудняя себя предварительными соображениями и отдаленными планами, и все, что он делал, как будто считал своим текущим, очередным делом, а не реформой: и сам не замечал, как этими текущими делами все изменял вокруг себя — и людей, и порядки. Соловьев писал, что реформа была подготовлена всей предшествовавшей историей народа, «требовалась народом». Это преобразование могло пойти так и этак, при мирном ходе дел было способно рассрочиться на целый ряд поколений.

Всего запутаннее вопрос о силе влияния, о глубине действия реформы. Ее следует рассматривать под тройным углом зрения: 1) по отношению Петра к Западной Европе, 2) по его отношению к древней России и 3) по влиянию его дела на дальнейшее время.

Петр взял из старой Руси государственные силы, верховную власть, право, сословия, а у Запада заимствовал технические средства для устройства армии, флота, государственного и народного хозяйства, правительственных учреждений.

Подсчитывая итоги деятельности Петра, обращенной к устройству народного благосостояния, можно сказать, что в широких народно-хозяйственных замыслах Петра — основная мысль его реформы, неудачей этих замыслов обозначился ход этой реформы, в финансовых успехах выразился главный результат ее.

Итоги правления Петра I

^{По иллюстрации Б. А. Чорикова «Кончина Петра Великого. 1725 год». Из издания «Живописный Карамзин, или Русская история в картинках», 1836.}

чевидцы, свои и чужие, описывают проявления скорби, даже ужаса, вызванные вестью о смерти Петра. В Москве за панихидой «такой учинился вой, крик, вопль слезный, что нельзя женщинам больше того выть и горестно плакать». Конечно, здесь была своя доля стереотипных, церемониальных слез: так хоронили любого из московских царей. Но понятна и непритворная скорбь. Все почувствовали, что упала сильная рука, как-никак, но поддерживавшая порядок.

Во все продолжение преобразовательной работы Петра ни происхождение, ни цели реформы не были достаточно понятны народу. Она с самого начала вызвала глухое противодействие в народной массе тем, что была обращена к народу только самыми тяжелыми своими сторонами. Своеобразную окраску сообщали этому отношению два впечатления, вынесенные народом из событий XVII в. Сначала перед ним прошел ряд самозванцев, незаконных правительств, которые действовали по-старому, иногда удачно подделываясь под настоящую привычную власть; потом перед глазами народа потянулся ряд законных правителей, которые действовали совершенно не по-старому, хотели поколебать родную старину, ввести немца в государство, антихриста в церковь.