Иллюзии

Марин наблюдала за мной. Брэдли наблюдал за Марин. Я наблюдала за ними обоими. Сердце разрывалось.

Напряжение достигло пика, поэтому Марин привстала, отодвинув стул назад. Ножки стула громко заскрежетали по полу.

— Мне бы хотелось как-нибудь позвонить тебе, Нора, — сказала Марин, специально игнорируя Брэдли, который продолжал медленно закипать.

С лёгкой улыбкой на лице, я начала рыться в кармане, в поисках телефона. Я знала, что сейчас произойдёт.

Это так волнительно.

Брэдли схватил меня за запястье и сильно сжал. Я оставила телефон в кармане.

Марин так сильно прикусила нижнюю губу, что пошла кровь. Маленькая капля осталась на зубах. У меня пересохло во рту.

— Пока, Марин, — мягко сказала я. Наши взгляды встретились, в ушах раздался легкий звон. Напоминающий мелодию.

Песню.

Нашу песню.

— Пока, Нора, — также мягко попрощалась она.

Закинув сумку за плечо, она ушла. Брэдли немедленно занял стул, как только его освободили.

Меня так это разозлило.

— Знаешь, мог бы быть немного повежливее, — сказала я ему, не скрывая эмоций.

Брэдли развернул бутерброд и разломил его на крошечные кусочки.

— Нора, ты слишком доверчивая. Думал, что ты научилась держаться от людей подальше.

Слова прозвучали расстроено, и я знала, что это из-за меня. Он знал, что внешность бывает обманчива. Этот урок мы выучили каждый по-своему, жестоким образом.

— Марин милая…

— Она хорошенькая. Это большая разница, — ответил он. В его голосе слышалась такая… боль и горечь.

Я напряглась.

— Ты думаешь, что она хорошенькая?

Брэдли кинул на меня свой привычный взгляд. Тяжелый. Проникающий под кожу.

— Конечно. Тебе так не кажется?

Я проглотила кусочек хлеба, чуть не задохнувшись при этом.

— Может твоя мама была права, пряча тебя ото всех, — сказал он. Слова были такими холодными. Острыми, ранящими моё сердце.

Я откусила ещё кусочек, набивая рот.

— Так ты была в безопасности, — мягко сказал он, — подальше от всех, кто может причинить тебе боль.

Он нагнулся и сжал мою руку так сильно, что косточка прижалась к косточке.

— Ты не можешь доверять всем подряд, Нора. Но ты можешь доверять мне. Я всегда буду защищать тебя. Несколько лет назад я пообещал, что буду приглядывать за тобой. Так и есть. Неважно, что произойдёт, я буду заботиться о тебе. Даже если ты возненавидишь меня за это.

По всему телу пробежал жар.

— Я знаю, — прошептала я, покраснела и разволновалась.

Правда была пугающей. Но она так обнадёживала. Я знала, что для него не существует границ.

Все его слова я хранила в сердце.

Его признание принадлежало лишь мне. 

ГЛАВА 11

День 5

Настоящее

Не с треском, но со всхлипом.

Я лежу на спине и ощущаю всю силу своей боли. Она удерживает меня в настоящем. Именно это мне и нужно.

Перед глазами мелькают вспышки света, хотя я знаю, что видеть свет просто невозможно. Тьма не изменилась. Все так же жарко. Я как всегда голодна. Так сильно голодна. Вода закончилась всего день назад, но жажда сводит меня с ума.

И эти вспышки, которые не должны ослеплять меня. Я быстро моргаю, чтобы зрение прояснилось.

Закрываю глаза ладонями, и сосредотачиваюсь на том, чтобы воздух проникал в лёгкие.

Затем я слышу голоса.

Точнее мычание. Слова невозможно разобрать. Женщина и мужчина. Я не узнаю их голоса, но что-то в них такое, от чего я потею и трясусь. Мне хочется свернуться в клубок и спрятаться, чтобы они меня не увидели.

Они о чём-то быстро и тихо шепчутся. Я знаю, что они беседуют обо мне.

Но тут никого нет!

Я одна!

Голоса становятся громче. У меня очень сильно болит сердце. Я ни на чём не могу сфокусироваться. Эти бессмысленные голоса сливаются воедино.

Я изо всех сил прижимаюсь к бетонной стене. Всё ещё не зажившие на спине раны болят от этого прикосновения. Но от этого разум прочищается. Голоса рассеиваются. Вспышки света исчезают. Иллюзия пропадает, и я начинаю сомневаться, что вообще что-то видела.

Время замедляется. Может оно вообще не двигается.

Ничего не меняется. Бесконечная монотонность. Голод. Жажда. Боль. Страх.

Всё это пробирается прямо в сердце. Вторгается до тех пор, пока окончательно не завоёвывает мои воспоминания и едва контролируемое безумие.

Я слегка стучу серебряным кольцом по полу. Тук. Тук. Тук. Тук.

И улыбаюсь сквозь страдания.

Тук. Тук. Тук. Тук. Тук. Тук.

Я пробралась в комнату Рози. Следовало действовать быстро. Я знала, что скоро она вернётся домой. Мама поехала забрать её от подруги.

Рози жила с нами всего несколько недель, но ее жизнь уже была насыщенной.

Она ходила на пижамные вечеринки. Ходила за покупками в поисках платьев и красивых туфель. Она хихикала по телефону и сплетничала о мальчиках в школе.