Иллюзии

Когда Вилли вернулась из школы, она застала мать плачущей. Она внимательно слушала маму, пока та пересказывала ей свою беседу с адвокатом, из которой окончательно стало ясно, что у нее нет никакой надежды на развод.

– Это несправедливо, – страстно сказала Вилли. – Отец не заботится о тебе, как дядя Рон о тете Саре. Он даже лишил нас жилья.

– Все это так, – промолвила Джинни, – но таков закон.

– Я думаю, что можно найти какой-нибудь выход, – настаивала Вилли.

Прошло более года. Ренолдз все-таки начал Дело о разводе Джинни и Перри. Он добился еженедельного двадцатидолларового пособия для ребенка. Он также предупредил Джинни:

– Будьте чисты, как снег. Иначе придется распрощаться и с дочерью, и с ее деньгами.

Это разозлило Джинни. И не потому, что ей не нужно было делать такое предупреждение, а просто потому, что это было несправедливо. Перри поступал так, как ему хотелось, и ни один человек в городе не осуждал его. Джинни всегда была о себе неплохого мнения, называя себя „хорошей девушкой“. Сейчас же люди толковали о ней, как о дешевке, с которой можно позабавиться и после этого выбросить.

Ее единственной подругой была Сара, жизнь которой не намного отличалась от жизни Джинни. Имея уже троих детей, она выглядела старше своих лет. Сара вставала в шесть, несмотря на то, что дважды ночью кормила своего младенца. Она приступала к ежедневной работе, однообразной и бесконечной, и оставляла ее на закате. Она благодарила Бога за то, что он послал ей Джинни, которая помогала ей; она радовалась тому, что может поделиться с ней своими проблемами как с сестрой. Джинни старалась не обижать Сару.

Это произошло в начале марта, ранним утром. День начался, как обычно. Джинни приготовила завтрак и помогла детям собраться в школу. Затем она поднялась к себе наверх и заправила большую двуспальную кровать, на которой спали они с Вилли. В ее комнате всегда было чисто и уютно. Вилли тоже была приучена к порядку и аккуратности. Закончив наверху дела, Джинни пошла в ванную. Утро было холодным, и она решила принять теплый душ. Сперва она вымыла свои роскошные, густые вьющиеся волосы и, расчесывая их щеткой, заметила предательский волосок, один-единственный, отличный от всех, серый и жесткий. Она вырвала его и в зеркале стала внимательно разглядывать свое лицо, отыскивая следы, оставленные временем, особенно последним периодом неопределенности положения со всеми сопутствующими ему проблемами. Озабоченная, она встала под душ и направила струю воды себе на плечи. На эти плечи легли все тяготы ее положения, все трудности, связанные с воспитанием дочери, финансовыми проблемами и многими другими вещами. Вся опасность заключалась в том, что если вдруг она снова захочет помечтать и попытается как-то изменить свою жизнь, то она причинит себе еще больший вред.

– Джинни? – позвала ее Сара, войдя в ванную комнату и усаживаясь на унитаз. – Ты закончила? Господи, как у меня устали ноги... а еще гора глажки.

– Оставь ее, – сказала Джинни, – я поглажу, как только вытрусь. – Она шагнула из ванны и потянулась за полотенцем.

– Как ты прекрасна, – заметила Сара, внимательно оглядывая тело своей невестки. – Ты выглядишь еще совсем девочкой... в отличие от меня, – грустно сказала она, опустив глаза на свои раздобревшие формы.

– О, Сара, – заворачиваясь в полотенце, успокаивала ее Джинни, – у тебя трое детей. А последний родился всего два месяца назад. И кстати, как раз вчера вечером Рон сказал, что ты прекрасно выглядишь в платье, которое я тебе сшила.

Джинни улыбнулась, а так как Сара продолжала печально смотреть на нее, то она обхватила ее полотенцем и стала тормошить.

– О, Джинни, – Сара обняла ее. – Я так тебя люблю. – Она стала гладить ее по спине. По телу разлилось приятное тепло, и Джинни еще теснее прижалась к Саре. Ее тело отвечало на ласки Сары, соски ее грудей напряглись, прикасаясь к жесткому хлопчатобумажному халату Сары.

Она не протестовала, когда Сара взяла ее за руки, повела в мансарду и уложила на кровать. Она позволила ей поцелуи и ласки и еще многое другое, что разбудило в ней желание и подарило удовольствие, о котором она почти забыла.

Для Джинни событие, которое произошло этим холодным утром, было большим открытием. Любовь Сары доставила ей огромное удовольствие. Физическая близость с ней напомнила Джинни, что ее тело все еще способно наслаждаться. Но в то же время Джинни не хотела, чтобы это когда-нибудь повторилось, тем более превратилось в норму.

Сара же, напротив, всеми силами стремилась к этому. Оставаясь наедине с Джинни, она только и желала ее. Джинни не хотела обижать Сару. Поэтому вначале она в безобидной форме отклонила ее притязания. Но Сара не сдавалась.

Однажды вечером, когда Рон и дети были внизу на кухне, она задержала Джинни в спальне. – Я хочу тебя, – прошептала она, страстно обнимая свою золовку. – Я просто не могу находиться рядом с тобой и не прикасаться к тебе. Пожалуйста, Джинни, давай снова займемся любовью.