Иллюзии без иллюзий

Уже в новые, демократические времена Борис Ноткин, у которого я снялся в его популярной московской программе, устроил, благодаря своим спонсорам, прием в гостинице «Пента». Ноткин позвонил мне, сказал, что приглашает меня и других артистов, других «героев», а будут еще помощники Ельцина, будет Геращенко — председатель Центробанка, будет маршал Шапошников, будут там какие-то видные руководители. Меня эти руководители не слишком интересовали, но я живу в соседнем с «Пентой» доме — и от нечего делать пошел. Собралось много интересных людей, в частности очаровательная Оля Кабо, с которой я познакомился и потом пригласил, а она не отказалась, участвовать в праздновании юбилея отца, украсила его. Но хочу особо рассказать о Викторе Владимировиче Геращенко. Геращенко — наш самый крупный финансист, банкир, с его именем связывают денежную реформу девяносто первого года. Причем Геращенко до этого заявлял, что никаких денег никто менять не будет, он готов дать на отсечение руку и… Тем не менее через некоторое время при Павлове — премьер-министре — такая реформа произошла. И судя по газетам и телевидению, у Геращенко имидж кровопийцы, мечтающего изымать деньги из карманов трудящихся. А я вот был очень приятно удивлен, познакомившись с ним на этом приеме, — человек обаятельнейший, веселый и, что самое главное, с большим чувством юмора. Он на этом вечере поднял бокал с виски и сказал: «Игорь, я хочу выпить за вас и за ваши фокусы». На что я ему моментально ответил: «А я за ваши». Громче всех смеялся сам Геращенко.

В апреле девяносто шестого года в Кремлевском Дворце съездов проводился большой концерт для детей-сирот, для детей, которые жили в детских домах. И вот фирма «Овертекс» и ее экзотическая хозяйка, красивая женщина Гульназ Ивановна Сотникова, пригласила меня вести программу. Весь зал Кремлевского Дворца съездов — пять с лишним тысяч зрителей — утром заполнили дети. Приехал его Святейшество Патриарх Алексий II, под чьей опекой проходил этот концерт. Он открыл представление, а потом в начале спектакля чудес разыгрывалась интермедия, где появлялся я с героем — мальчиком, чудным артистом, сыном актера Анатолия Шаляпина. Мальчик говорил мне: «Если вы волшебник, то сделайте так, чтобы сейчас, когда на дворе весна, к нам сюда вернулась зима с Новогодней елкой…» И я переносил их в зиму. Новогодний праздник сменялся балетом Кремлевского Дворца съездов под руководством Андрея Петрова, а после акта балета я переносил всех в лето — менялась декорация: летний пейзаж… А вечером я сделал в банкетном зале, где раньше были концерты для генсеков и секретарей — членов Политбюро, магический, можно сказать, концерт, который состоял в основном из выступлений иллюзионистов, магов, волшебников (Володя Руднев, Савицкий и другие фокусники). В конце Юра Куклачев говорил: «Ну хорошо, чудеса чудесами, а вот бы сейчас сладенького чего-нибудь…» Перед подиумом, который выдвигался со сцены, стояла огромная праздничная коробка, изготовленная командой Пети Гиссена: «Ну вот, — говорю, — торт! Угощайтесь!..» Юра: «Ну-ка, давайте! Быстро, ребята…» Открыли коробку, а она пуста. Закрываю ее, Куклачев спрашивает: «А как же сюрприз? Там же ничего нет!» — «У нас же сегодня вечер чудес! Ребята должны вместе сказать волшебные слова». После волшебных слов во второй раз открыли коробку — и все увидели наконец огромный торт, весивший шестьсот килограммов, который официанты разрезали и разнесли.