Иллюзии чистого холста

— Это совершенно не ее стиль. Она пишет акварелью, такой романтический реализм, картины у нее в основном… — он замялся, подбирая слова. — Как бы вам так попроще объяснить…

— Как для тупых.

Марк посмотрел на Сашу и усмехнулся.

— Заметьте, это вы сказали.

Она улыбнулась в ответ.

— Заметьте, без сарказма. Мы реально не очень в живописи.

— Понимаете, она очень хорошо умеет передать движение. Ее картины легкие, как будто воздушные. Она не всегда четко прорисовывает детали, но при этом вы, глядя на ее работу, видите движение: движение изображенных фигур, кисти по холсту, света, тени, воздуха. Если бы Ляшина хотела передать через картину какие-то чувства, она бы это сделала. И если это, — он кивнул на картину, — написала действительно она, то ее стоит отвести к психиатру на предмет клинической депрессии.

— Сурово.

— Я знаю, о чем говорю.

Саша и Войтех переглянулись, и последний понимающе кивнул. Это было уже что-то, пусть оно и не очень проясняло ситуацию. Но в каком-то смысле слова Гронского соотносились со словами Нева. Хотя его видение пока их напрямую не подтвердило.

— Что ж, спасибо вам за… консультацию, — он улыбнулся Марку. — Понятнее не стало, но было интересно и познавательно.

— Да не за что, — тот пожал плечами и посмотрел на Сашу. — Если вам действительно подарили эту картину, и она вас пугает, мой вам совет: избавьтесь от нее до того, как она начнет вам сниться.

Саша улыбнулась.

— Приму к сведению. Рите привет передавайте, надо как-то встретиться.

— Вытащить ее из дома определенно будет нелишним.

Они попрощались, и когда за Марком закрылась дверь, Саша вернулась в комнату к оставшемуся возле картины Войтеху. Он так и стоял перед полотном, глядя на него внимательно, как будто надеялся снова вызвать у себя чувства, которые испытал в первый раз.

— Кажется, он нам не поверил, — весело заявила Саша.

— Будем надеяться, что в честь вашей дружбы с его женой он не станет заявлять на нас в полицию, — хмыкнул Войтех, продолжая задумчиво смотреть на картину. — И все-таки непонятно, почему она… «сломалась». Если дело не в свете и не в определенном переплетении линий, значит ли это, что дело все-таки в Кате или ее квартире?

— Вероятно. — Саша закрыла окно браузера, чтобы больше не видеть жуткую картину с руками. — Если это художество транслирует ее чувства, может быть, трансляция идет только рядом с автором или в месте, где оно было написано. Вайфай фиговый.

Войтех улыбнулся такому сравнению. Возможно, в Сашиных словах была доля правды.

— Сейчас Сидоров вернется, выскажет свое мнение по поводу общения с ведьмой, могла ли она реально навести порчу, — продолжила Саша. — А пока не хочешь за чашкой сладкого чая с шоколадкой рассказать, что ты узнал у Кати?

Войтех кивнул и наконец перестал гипнотизировать картину.

— Пойдем. Чай с шоколадкой никогда не бывает лишним. Особенно в твоей компании.

1 мая 2015 года, 17.10

Лиля и Нев приехали ближе к вечеру. К этому моменту вернулся Ваня, выслушал рассказ о видении Войтеха, визите художника и заказал несколько коробок с пиццей. Он как раз забирал их у курьера, когда из лифта вышли и его сестра с Невом. Ваня все еще испытывал двоякие чувства, видя их вместе, хотя откровенный разговор с Невом несколько успокоил его. По крайней мере, он вроде бы не собирался делать Лиле предложение и создавать ситуацию, когда она лет через двадцать внезапно останется либо вдовой, либо привязанной к дряхлому старику.

— Братец, что у тебя за отвратительный свитер? — с чуть брезгливым выражением лица поинтересовалась Лиля, входя в небольшую прихожую.

— Последний писк моды! — возмутился тот. — Весь Питер в таких ходит, ничего ты не понимаешь в высокой моде.

— Куда уж мне, — Лиля позволила Неву снять с себя пальто и снова повернулась к Ване. — Но будь добр, не надевай его больше при мне, не оскорбляй мое чувство прекрасного.

Ваня проигнорировал ее замечание, заходя с коробками на кухню, где Саша и Войтех как раз заваривали чай.

— Жратва прибыла, — объявил он. — Нев и Лилька тоже. Можем совещаться.

— Очень интересно послушать, что нового вы узнали, — улыбнулась Лиля, входя на кухню следом за братом и с некоторой брезгливостью глядя на жирную пиццу. Она порадовалась, что уже перекусила дома у Нева более здоровой пищей и теперь может ограничиться чашкой чая.

— Мы с Сашей почти на сто процентов исключили картину из списка подозреваемых, — сообщил Войтех, который против жирной пиццы ничего не имел. После обеда в виде чашки чая и шоколадки ему страшно хотелось есть.

Ваня быстро порезал пиццу, Саша поставила чашки, и все компактно уместились за обеденным столом, немного мешая друг другу, но им приходилось совещаться и в менее комфортных условиях. Войтех в двух словах пересказал новоприбывшим визит Марка Гронского, а также упомянул, что после этого они с Сашей еще некоторое время пытались смотреть на картину ближе к вечеру, но волшебное гипнотическое воздействие так и не вернулось.