Иллюзии Доктора Фаустино

– Негодяй! Так-то ты платишь за мою любовь! Как ты подло меня обманул! Почему не приберег всех лживых слов, коварных заверений, которыми ты меня дурачил, для этой дьяволицы? А ты, треклятая, с какого шабаша прилетела? Где твое помело? Из какого вертепа тебя вытащили?

Раньше чем дон Фаустино успел прийти в себя и вымолвить слово, Росита схватила со стола подсвечник и, поднеся его к самому лицу Марии, мгновение рассматривала его, буквально пожирая и прожигая его взглядом. Глаза ревнивицы метали молнии, И тут она разразилась громким смехом. Ненависть вспышкой осветила ее память. Сомнений не было: она узнала Марию, которую не видела с самого детства.

– Я знаю тебя, подлая тварь. Хорошую любовницу подцепил себе этот нехристь, шелудивый пес, убийца! Ты – Мария, по кличке Сухая. Где же ты пропадала с тех пор, как твоя мать отбыла в преисподнюю? А где твой ворюга отец? По нем гаррота плачет.

Выпалив все это и не дав никому опомниться, она поставила подсвечник и ринулась к Марии, готовая разорвать ее на мелкие кусочки.

Мария молчала, стояла спокойная и печальная, словно статуя, изображающая скорбное смирение, полная величавого достоинства.

Росита уже готова была вцепиться ей в волосы и расцарапать лицо и сделала бы это, если бы не подоспел доктор. Он схватил ее за руку и силой оттащил от Марии.

– Кто тебя впустил? Как ты сюда пробралась? Ясейчас же выставлю тебя на улицу. Не кричи, не буйствуй, не то я заткну тебе рот.

Росита пронзительно закричала.

– Замолчи, – сказал доктор, – замолчи, или я задушу тебя.

– Не буду молчать, изменник! Не хочу молчать! Дворянин – дырявый карман, шут гороховый, бесстыдный побирушка! И любовницу выбрал под стать себе. Ступай к ней. Может, ее отец примет тебя в свою шайку. Куда как хорошо: граф де ла Спаржа – зятек Хоселито Сухого!

Нужно было обладать терпением Иова, чтобы не раздавить эту гадину. Не говоря больше ни слова, крепко держа Роситу за руку, дон Фаустино почти волоком потащил ее в коридор, к комнате Респетильи.

Он хотел позвать слугу без лишнего шума, но боялся оставить Роситу наедине с Марией, опасаясь за жизнь своей возлюбленной. Он правильно рассудил, что этот подарок устроил ему Респетилья, и потому он должен быть у себя в комнате.

И действительно, как только он дошел до двери его комнаты и позвал слугу, тот появился вместе с Хасинтикой. Вечеринка начатая в другом доме, продолжалась теперь здесь.

Оба были уверены в том, что оказали господам добрую услугу, и полагали, что те давно уже вкушают блага земного рая. Однако, увидев их, страшно перепугались.

Глаза у доктора горели, как раскаленные угли, он был бледен, черты лица искажены гневом. Свободной рукой он схватил Респетилью за ухо и сказал:

– Я убью тебя! Кто надоумил тебя привести сюда это исчадие ада? А ну, живо, открой парадную и выдвори ее. Только без шума.

Респетилья повиновался. Хасинтика трусила за ним следом. Доктор шел сзади, держа Роситу за руку.

– Отпусти руку, изверг. Ты мне выкрутил ее и едва не сломал. Чем я заслужила такое обращение? Ведь я любила тебя, ничего от тебя не требовала, была тиха и покорна. Неужели ты променяешь меня на бандитскую дочку? Оставь ее, прогони, и я буду твоей рабыней, буду целовать землю, по которой ты ступаешь. Я все прощу тебе. Прости и ты меня. Люби меня!

– Это невозможно, – отвечал доктор. – Я не люблю тебя и никогда не буду любить. Ступай с глаз моих. Убирайся.

После этих слов прилив нежности сменился приступом бешеной ненависти. Росита вся ощетинилась и сказала:

– Мужлан! Ты меня попомнишь. Ты кровью ответишь мне за все. Я сделаю тебя нищим и добьюсь, чтобы твою матушку-колдунью сожгли на костре.

Доктор был не в силах дольше сдерживаться, терпению его пришел конец, и он занес уже руку, чтобы дать ей пощечину. К счастью, он этого не сделал.

– Трус! Ты поднял руку на женщину!

– Нет, ты не женщина, ты ведьма!

Не успел он произнести эти слова, как Росита вцепилась ему в л идо и расцарапала ногтями до крови.

Теперь сбылась и угроза доктора: Росита ощутила на своей щеке удар, скорее робкий, чем хлесткий.

– Убей его, Респетилья. Прошу тебя. Ты сильнее ею Ты его одолеешь. Сейчас ночь – никто не увидит. Я дам тебе тысячу дуро. Я дам тебе тысячу дуро и лошадь в придачу. Ты убежишь в Гибралтар, в Америку. Не трусь. Убей его, и я тебя озолочу.

Респетилья молча открыл дверь и выпустил Хасинтику, потом вернулся за Роситой и почти вынес ее на руках.

Доктор захлопнул дверь и вернулся к себе в комнату.

Но Марии там не было. Он обежал другие комнаты и не нашел ее.

На своем письменном столе он увидел записку, в которой Мария писала:

«Серьезные причины заставляют меня покинуть тебя. Прощай! Теперь, может быть, навсегда».

– Нет, ты не оставишь меня! – пробормотал доктор. – Я нарушу договор, разыщу тебя и никуда от себя не отпущу.

Доктор сообразил, куда она могла уйти. Взяв свечу, он, не мешкая, выбежал во внутренний двор. Одну сторону двора образовывала стена. В стене была дверь, соединявшая двор с замком.