Иллюзии красного

Сила, кровь, ярость и пот на разгоряченных сражением могучих мужских телах вызывали у женщин причудливые и дикие желания… Даже весталки,[31] дающие обет целомудрия, ходили смотреть на гладиаторские бои.

Женщина в кремовой тунике накрыла черноволосую голову прозрачным покрывалом. Жарко. Волосы ее, завитые и уложенные на затылке, тяжелым узлом спускались на шею. Толстые золотые браслеты на запястьях нагрелись на солнце. Она ждала кого-то, всматриваясь в дрожащую от горячего воздуха туманную даль, нетерпеливо покусывая полные губы. Ее нельзя было назвать красавицей – тяжеловатые формы плотного тела, круглое лицо, жесткие черные волосы, – но была в ней какая-то внутренняя стать, глубокое и гордое достоинство, легкость движений, порывистость, горящий взгляд темных глаз. Она привлекала. Ее нужно было воспринимать всю целиком, как грубоватый диковинный цветок, отдельные лепестки которого невзрачны, но весь он, крутобокий, плотный и в то же время нежный, с затаившейся внутри влагой и пушистой сладкой пыльцой – восхитителен.

Женщина несколько раз поднимала голову и взглядывала на небо, с выцветшего горизонта которого стекались к центру непонятные серые тучки. Между ними виднелась вершина горы, полускрытая таким же серым маревом. Неясная тревога всколыхнулась в сердце, растеклась по жилам нервной дрожью.

Глухой стук копыт привлек ее внимание. Всадник в шлеме с развевающимися на ветру перьями остановился поодаль, спешился, подошел. Он смотрел, прищурившись, на женщину, а она улыбалась.

– Прости, я немного задержался. Твой муж еще здесь? – Мужчина посмотрел на затянутое серой дымкой, сквозь которую проглядывал раскаленный шар солнца, небо, и нахмурился. Его тоже тревожил этот нестерпимый зной, эта неестественная пелена на небе.

– Муж уехал в Рим, вчера вечером. Ему не нравится эта погода. Он предчувствует недоброе, говорит, это плохой знак.

Мужчина сжал зубы так крепко, что на скулах вздулись желваки, его сильная шея напряглась, по выпуклым грудным мышцам прошла волна, перекатываясь под кожей крутыми буграми. Он хотел что-то сказать, но сдержался.

– Он хотел, чтобы и я ехала. – Женщина посмотрела в морскую даль. Прибой усиливался, гребни волн стали белыми, закручиваясь барашками.

– Ты поедешь?

– Конечно, нет, – она удивленно посмотрела на него. – У тебя завтра бой. Я хочу смотреть! Я хочу. – В ее голосе зазвучали знакомые капризные нотки.