Иллюзии не отбрасывают тени (СИ)

- Ну... немцы, - Левкота не понял, - противоположная, в смысле, сторона. Мы ж, типа, не просто так, у нас же как будто историческая реконструкция, ептыть.

- А они что, настоящие?

- Ты че, совсем ничего не знаешь? Интро пропустил, да? Ну и зря. Немцы настоящие, из Германии. А у нас все русские. С обоих сторон немножко иностранцев есть, но совсем мало - игра без переводчика, так что сам понимаешь. А вообще нас примерно поровну, но обычно немцы нас делают.

- Почему? - машинально спросил Чесноков.

- Потому что они немцы. Для наших это все же просто игра, в основном. Побегать-пострелять. У нас оно как - не дала нашему человеку его девушка в этот день, он загрустил, пива нажрался и в игру не пошел. А он не абы кто, а начальник штаба армии... У них такого быть не может - орднунг, блин. Вот за счет порядка они и берут.

Чесноков удивленно хихикнул - настолько дико это прозвучало. Левкота кивнул

- Ага, смешно. Всем смешно.

Сергей прислушался к монотонному звуку двигателя. Что-то было в нем необычное, и Чесноков не сразу понял, что. Но вдруг заметил странную цикличность. Словно звук мотора, довольно неровный, записали на пластинку, и эту самую пластинку заело. Левкота посмотрел на Чеснокова, кивнул:

- Восемь секунд

- Чего?

- Запись, говорю, восемь секунд. Потом по-новой. Все сразу замечают, уже сто раз писали, а никто менять и не собирается - кивнул головой в сторону, Сергей посмотрел, и увидел лежащую в углу скамьи стопку бумаг.

- Что это?

- Книга жалоб и предложений, типа. Когда время переправы на десять минут сменили, положили эти листочки. Чтобы, типа, народ не скучал в дороге. Все ж десять минут, - Левкота усмехнулся, - ладно еще. Поначалу две минуты было, прикинь. Только загрузился, только по местам расселись, уже хлоп - доехали. Иной раз садишься где-нибудь в болотах Белоруссии, а вылезаешь уже на Карельском фронте, не грузовик, а сверхзвуковой самолет, тот еще реализм, блин. Но все равно полно недовольных - типа, не хотят за свои бабки в грузовике аж целых десять минут сидеть без дела. А так нормально. Командиров бы нам получше. Я вот с пулеметом и минометом хорошо управляюсь, а мне ППШ в зубы - и иди, воюй. Ну, где тут логика?

- А чего ж тогда играешь?

- Ну, не все так плохо. Раз на раз не приходится. Иногда получше бывает, я вот позавчера 'Отличного минометчика' получил, - Левкота с заметной гордостью ткнул в какой-то значок на груди, - Ваще, отлично устроились - сидели в землянке, под четырьмя накатами, так что фрицы ну никак не доставали. А мы их, как только зазеваются, угощаем 16-килограммовыми огурчиками. Вот уж они не любили наших подарков - чуть затишье, достанут свой громкоговоритель и ну нас поливать матом с ужасным акцентом. Они-то думают, что оскорбляют нас, а мы сидим, угораем над ихними потугами - уж больно потешно у них это получается, спектакль, да и только. Камеди Клаб сосет, ептыть. Поначалу у них, правда, русский был, ну, из тех, что в Германию переехали в девяностые, вот он, гад, умел за живое зацепить. Такие, наверное, и становились предателями. Ну, мы его быстро отправили на два метра вниз.

- Ты, кстати, кто в реале? - последние предложения окончательно убедили Чеснокова в том, что эта игра - не премодерируемая, и он решил брать быка за рога.

Левкота удивленно поднял брови:

- Сисадмин, типа. К чему это ты?

- Да так, проблема у нас... у меня, в общем. Дело такое...

Но тут звук мотора и дрожание пола вдруг прекратились, и дверь распахнулась, впустив в грузовик яркие солнечные лучи.

- Приехали, - сказал Левкота, кидая самокрутку на пол и давя ее сапогом, - вылезай, там расскажешь, если время будет, - и вышел за дверь. Сергей замешкался, переложил безвольное тело Кира на другое плечо и поднялся, чтобы выйти следом, но тут дверь вдруг захлопнулась.

- Не понял, - сказал Сергей, толкая ее рукой. Но дверь и не шелохнулась. Причем не просто не шелохнулась - она даже на волосок не подалась, словно была сделана не из листового железа, а из броневой плиты толщиной так в полметра.