Иллюзии не отбрасывают тени (СИ)

Но Кир только фыркнул:

- Тяни давай.

- Погоди, - Сергей отпустил руку, обернулся к многострадальному пиджаку, снова привязал его к ремню и постелил на скамейку. После чего ухватил Кира за запястье, выдернул его из пола и усадил на скамью. Осторожно поднялся, сел рядом.

- Уф, - сказал Кир, поерзав на скамье, - а я уж испугался. Очнулся, а ничего нет.

- Как это - ничего нет? - не понял Сергей.

- Вот так и нет. Темнота и пустота. Тут под полом - просто пустое пространство, которое никто не позаботился как-то разрисовать. Ладно хоть - часть грузовика. Вот пошел бы я в сторону, вместо того, чтобы на месте попрыгать, нехорошо бы вышло...Ты так мне и не сказал, где мы и че случилось.

Сергей, время от времени с беспокойством поглядывая на Кира, рассказал. Потом не выдержал и спросил:

- Так что с пулями делать? - заметил недоумение во взгляде Кира и пояснил, - ну, которые в тебе. Кровь у тебя только с одной стороны шла, так что пули внутри остались. Ты уверен, что последствий не будет?

- А, вон ты о чем, - Кир хохотнул, - придумал тоже. Я тебя уверяю, нет у меня уже никаких пуль и даже следов от них, скорее всего, не осталось. Ты ж меня перевязал? Без сознания я полежал? Значит все, требуемый уровень реализма соблюден.

Сергей вздохнул с облегчением:

- Ну, это радует. На данный момент меня такой реализм устраивает. Более чем. И что теперь? Я полагаю, тебе имеет смысл оставить меня и пойти к какой-нибудь стене, потому что когда еще этот грузовик нашим воякам понадобится? А сам я отсюда выйти не могу, я уже говорил.

Но Кир мотнул головой отрицательно:

- Неа. Видишь ли, кажется мне, что этот грузовик - динамический. Ну, то есть, не существующий все время игры, а создаваемый по мере надобности. И не исчез он только потому, что внутри него был я - хоть и невидимый, но все же игрок.

Сергей подумал и не согласился:

- Не сходится. Во-первых, ты сам говорил, что для этого мира ты не существуешь, так что с чего это ты должен был помешать грузовику исчезнуть? Уж скорее это моя заслуга. Это раз. А во вторых, если б оно так было, то дверь бы не закрылась - ты ж еще не вышел.

- Я для мира не существую, но мир-то для меня существует, - Кир торжествующе улыбнулся, - движок игры о моем существовании очень даже в курсе. И грузовик не удалил, потому что должен мне его внутренности отрисовывать, пока я в нем... ну, или почти в нем. А вот ты тут точно не при чем, ты ж, прости, программа. И для движка нет особой разницы между тобой и этими досками, - Кир похлопал рукой по сиденью, - насчет двери... сам догадаешься?

Сергей протяжно вздохнул.

- Ну и что ж теперь делать?

- В принципе, стена тут рядом, - задумчивым голосом сказал Кир, потом встряхнулся и ответил, - подумать надо. Или подождать, хотя не думаю, чтобы этот грузовик опять использовали. Сколько времени я без сознания пролежал? Ну, примерно?

Сергей посмотрел на стопку исписанных листов, прикинул.

- Часов шесть, не меньше.

Кир проследил его взгляд, нахмурился. Посмотрел вопросительно на Сергея. Чесноков почему-то смутился.

- Ну, - сказал он, пожав плечами, - я ж не просто программа, а программа-писатель. А писатель что должен делать? Правильно, писать... ну и вот...

Кир, против ожиданий Сергея, немедленно заинтересовался.

- А про что это? А покажи. Можно? - и протянул руку.

Сергей, смущаясь еще больше и, сам удивляясь этому смущению, взял стопку и вложил ее в протянутую руку. Листы тут же просыпались на пол. Кир с укоризной посмотрел на Чеснокова. Тот пожал плечами и подобрал листы.

- Я буду говорить, чтобы ты перелистнул, пойдет?

Сергей кивнул, поднося рукопись к лицу Кира.

- Я тут это... ну про... в общем..., - смешался и замолчал, но Кир его и не слушал, с жадностью водя глазами по верхнему листу в пачке.

/* 05.1. Последний сноходец

Доктор Петраков долго мялся, перебирая бумаги на столе и не поднимая глаз. Наконец, мне это надоело:

- Доктор, - сказал я раздраженно, - не тяните кота за яйца.

Петраков дернул щекой и взглянул мне в глаза.

- Я думаю, вы и сами догадались, - сказал он довольно-таки неприязненным тоном, - улучшений в состоянии больной не заметно, так что продолжать антиангиогенную терапию бессмысленно. Я отдал распоряжение, с завтрашнего дня ее переводят на обычную химиотерапию.

Я сжал зубы. Петраков отвел взгляд и напрягся, похоже, не ожидая от меня ничего хорошего. Но я молчал, и доктор не выдержал:

- Ну вы поймите, - сказал он примирительно, - авастин совсем недешев. Нигде вам его бесплатно колоть не будут, и нам он не за красивые глаза выдается. И в весьма ограниченном количестве, кстати. Вы что же думаете, Игнатюк у нас единственная раковая больная? А? Почему это я должен продолжать делать иньекции ей, забесплатно, да еще притом, что эффекта особого и нет?

Доктор распалился и заканчил фразу уже довольно зло. Я продолжал молчать. Петраков хлопнул ладонью по столу.

- Короче так. С сегодняшнего дня - никакой халявы. Если желаете продолжить колоть авастин или класть на операцию - обращайтесь в хозрасчетную часть. Но я бы вам советовал...