Иллюзии сада камней

Сборы были недолгими. Каждому были даны личные наставления при закрытых дверях, и Ася подозревала, что не одна она была озадачена приказом следить за другими. Потом был общий инструктаж. Учитель выглядел недовольным, он явно не хотел отпускать их ни на какой семинар. Но пренебречь приглашением президента значило потерять его доверие и возможность находиться в составе международной ассоциации. И потому измученные указаниями ученики – Молчун, Ахмед, Рита и Ася – с огромным облегчением оказались, в конце концов, одни на вокзале. Молчун как старший торжественно держал в руках пакет с коробкой элитных конфет и бутылкой коллекционного шампанского. Он молчал больше обычного, на вопросы не отвечал. Взгляд его стал совсем загадочным, губы поджались, искусственная полуулыбка не сходила с лица. Казалось, он совсем потерялся где-то на просторах восточной философии, пребывая в полумедитации. Когда сели в поезд, Молчун положил подарок в угол кушетки и, забыв о нем, беспечно проспал на коробке конфет всю ночь.

Утром удивленным бойцам предстали помятые конфеты, совершенно потерявшие товарный вид. Молчун растерялся и не смог ничего сказать в свое оправдание, а Рита с бравадой в голосе – гулять так гулять, Учитель далеко! – предложила:

– Давайте конфеты съедим, а на базаре купим новые, все равно никто не узнает.

Другого выхода не было, и скоро от конфет остались одни золотистые обертки.

Чужой город встретил путешественников промозглой сыростью, грязью и моросящим ноябрьским дождем. Настроение испортилось, и казалось, что следует за ними невидимый Учитель, осведомленный о проступке Молчуна, и жаждет жестоко наказать их всех – и за то, что подарок не уберегли, и за то, что чужие конфеты съели. А вообще, дело было в том, что остались ребята совершенно одни, без отеческой опеки своего наставника. Это, несмотря на возраст и опыт, пугало их больше всего. Молчун никогда не желал быть старшим и больше всего боялся ответственности, он давно уяснил истину, что инициатива наказуема, особенно в отношениях с Учителем. Поэтому чувствовал себя потрясающе неуверенно. Ахмеду было все безразлично, он радовался, как веселый щенок, которого, наконец, выпустили на волю. Рита вела себя демонстративно, презрительно поджимая губы – казалось, она вот-вот начнет сплевывать сквозь зубы, всем своим видом показывая независимость и от Учителя, и от группы. И только Ася чувствовала себя абсолютно спокойно, уверенная, что в этой поездке сможет ответить себе на важный вопрос – а как у других? И не перегибает ли Учитель палку в стремлении нагнать таинственности на свою школу?

На базаре, несмотря на будний день, оказалось людно, шумно и грязно. Огромные ряды с рыбой, где ее продавали бочками, связками, оптом, в розницу, по частям, поразили воображение. От запахов кильки и балыка нестерпимо захотелось есть, ребята подошли к ярко выкрашенному ларьку с хот-догами – «собачьими бутербродами», как они их между собой называли. Как ни странно, хот-доги оказались сытными, после еды и кофе на душе потеплело.

Конфеты в подарок президенту выбирали долго. Наконец, купили шоколадные с ядрами орехов и, удовлетворенные, направились в гостиницу спорткомплекса. Для большей сохранности Молчун отдал пакет Асе, а её сумку забрал себе. Плохо ориентируясь в незнакомом городе, он вывел всех к задним воротам, но они оказались заперты. Оставалось только одно – преодолеть метровый бетонный забор, за которым весело зеленело футбольное поле. Конечно, у ребят даже не возникло мысли помочь девушкам на него взобраться, да Рите это и не нужно было – она вскочила на него, как парень, с правой руки. Ася полезла тяжело, по-бабьи, и, не удержав равновесия, упала на колено. Все бы ничего, но предательски звякнуло стекло в пакете, и не успел Ахмед выхватить из пакета коробку, как она была щедро залита коллекционным шампанским.

Рита издевательски расхохоталась:

– Что, опять конфетами давиться?

Ахмед сокрушенно запричитал. Молчун промолчал, неопределенная улыбка тронула его выразительные губы. Ася совсем растерялась.

– Ладно, не расстраивайтесь, я куплю шампанское и конфеты за свои деньги, – она отдала Ахмеду мокрую коробку, пакет с осколками выбросила в мусорный контейнер возле ворот. – Ждите на трибуне, буду через полчаса…