Иллюзии (СИ)

Незнакомец втолкнул меня в машину на заднее сиденье, а сам быстро выкинул водителя и сел за руль. Мы ловко влились в поток машин.

— Ты как там, нормально? — поинтересовался он, не переставая бросать цепкие взгляды в зеркало заднего вида.

— Я не понимаю что тут творится!

— Вот как? Но никто кроме тебя этого знать не может.

— Почему мы бежим?

— Потому что я хочу, чтобы ты выжил. О, черт! Таки нашли нас. Держись!!!

Незнакомец вывернул руль так резко, что я впечатался в противоположную дверцу, не успев даже выругаться. Вокруг протестующее загудели, когда наша машина сошла с дороги и поехала по тротуару.

— Что ты творишь, твою же мать! — заорал я.

— Ты должен жить, Артур! Не сдавайся!

— Я буду, если ты меня не угробишь! Черт, осторожно!

Машина заложила еще один крутой вираж и поехала прямо на огромное панорамное окно торгового центра.

— Нет, стой!!! — успел закричать я, до того как понял что сижу на верблюде. Кругом, величавая и огромная, простиралась пустыня.

Верблюды?! Мать мою за ногу!

— Не лучший вариант — укоризненно произнес мой спутник, поправляя белую бедуинскую повязку на голове — Верблюды еле тащатся, и к тому же жарко!

Он с азартом стал подгонять гордых животных криками. Мне показалось или вон с того бархана действительно кто-то спускается? Горячий воздух колебался и из-за этого предметы вокруг постоянно меняли очертание. Как же тут жарко!

— Впереди оазис! — синеглазый указывал куда-то вправо. — Туда то нам и нужно.

Маленькая зеленая точка приближалась, вот уже можно разглядеть пальмы и синюю вожделенную воду. Жар пустыни немного отступил, и мы направили верблюдов прямо в озерцо с водой. Я закрыл глаза в предвкушении прохлады, и в лицо пахнул ледяной ветер.

— Ну и воображение у тебя! — прокомментировал незнакомец.

Перед нами был заснеженный склон горы, и деревья проносились мимо с большой скоростью. На нас были специальные комбинезоны и через свои лыжные очки я мог видеть как ловко синеглазый преодолевает сложные для спуска места.

Лыжи?! Да чтоб я провалился! На лыжах я не катался ни разу в жизни, а сейчас легко скользил за психом впереди.

Теперь я была уверен, что все это сон.

А на склоне мы больше уже не были одни. Три темных лыжника сзади стремительно сокращали дистанцию.

Я запнулся и кубарем полетел вниз увлекая за собой приличное количество снега. Внизу виднелись острые камни, и тело напряглось, ожидая удара, но вдруг все пропало. Вокруг был только туман.

— Ты не должен сдаваться — синеглазый стоял рядом. Его голос в тумане звучал приглушенно — Борись!

— Я ничего нет понимаю! Бороться? С кем? Или за что?

— За свою жизнь — синеглазый обернулся — Они уже близко. Я их задержу, а ты беги со всех сил!

— Тут же ничего не видно, и этот туман… Куда бежать? И вообще объясни, какого лешего тут происходит?

— Беги просто вперед. Ты сможешь! Ты должен это сделать. Беги, беги же!!!

Я никого не видел, но нутром ощутил приближение чего-то, и от этого внутри появился противный холодок.

Бежать не такая уж плохая идея.

Подгоняемый голосом незнакомца я помчался вперед. Но не чувствовалось движения в этой молочной мгле — ни ветра, ни малейшего шевеления. Она гасила мои усилия, высасывала силы.

— Ты должен!!! — гремело в голове. Почему я слышу его голос?

Я бежал, бежал из последних сил, легкие горели, в глазах пульсировала кровь. Вдруг земля закончилась, оборвалась и я еле успел отпрыгнуть назад. Впереди был обрыв, а сзади меня туман нехорошо клубился собираясь исторгнуть из себя нечто.

— Прыгай!!! — настаивал голос.

— Да пошел ты! Тут высоко, а я не умею летать!

— Сам пошел! Я не могу сдерживать их вечно. Прыгай!

— Как? Обрыв ведь!

— Прыгай же!

— Нет!

Но я прыгнул.

Дыши!

— Давай, дыши!

— Разряд!

— Еще разок?

— Бесполезно. Прошло уже больше 6 минут. Отмечайте время смерти.

— Жаль. Молодой такой! — сочувственный женский голос.

— Что поделаешь, нам не привыкать. — строгий мужской.

Что за бред?

— Итак, Рудь Артур Борисович, время смерти двенадцать часов сорок семь минут.

— Кто скажет маме?

— Иди ты, я в прошлый раз говорил.

Эй! Я жив! Не пугайте маму! Я попытался сказать этим коновалам, что я вовсе не умер, но почему-то не выходило. Вокруг все еще клубился туман. Но я должен им это сказать, а то маму хватит инфаркт! Я собрал всю волю в кулак и сосредоточился. Так, теперь нужно заставить губы шевелится. Где у меня губы?

Я запаниковал. Не найти собственный рот?

Попытался поднять руки, но и руки куда-то делись.

Тогда я разозлился и вложил все свои силы в крик.

— Ну вы молодой человек и напугали нас — пожилой врач строго качал головой — Леночка до сих пор плачет. Всякое у нас бывало, но чтобы вот так — лежит себе труп спокойно, а потом вдруг как заорет!

— Ну простите, что вернулся к жизни — раздраженно ответил я. Моя нога болталась в полуметре над кроватью, ребра были перебинтованы, одна рука в гипсе. Адская боль, не утихавшая ни на секунду, не добавляла хорошего настроения.