Иллюзии свободы. Российские СМИ в эпоху перемен (1985-2009)

– Как вы заметили, я достаточно критически отношусь к себе. Но здесь тот редкий случай, когда мне почти не о чем жалеть.

Вопрос о демократизации издательского дела назревал давно. И нам удалось сдвинуть дело с мертвой точки. Издательства, наконец, сами стали решать, без указки сверху, какие книги и в каком количестве издавать. И вспомните, сколько появилось во второй половине восьмидесятых новых, интересных книг. Это был настоящий издательский и читательский бум. Что же касается вала низкопробной литературы – это болезнь, которой в условиях рынка надо переболеть.

– Вы сказали, что ПОЧТИ ни о чем не жалеете…

– Не все зависело тогда от нас, но, наверное, надо было действовать более решительно. Не удалось заложить основу цивилизованного отношения государства к книгоизданию как к фундаменту нашей национальной культуры.

Известно, что в большинстве развитых стран книга рассматривается как совершенно особый вид продукции. Государство поддерживает социально необходимые издания. Это обычно учебная, детская, научная литература, классика. Налоги в данном случае минимальные или вообще не взимаются. А у нас отделываются разовыми подачками.

– Михаил Федорович, прошу прощения, но разговоры о необходимости государственного протекционизма, льготного налогообложения и прочих вожделенных прелестях, как и сравнения с цивилизованным Западом, ведутся давно, в том числе и в печати. Но будем реалистами: да не будет никто на высоком уровне всерьез заниматься бедами книгоиздания! Дай бог решить проблемы ограбленных пенсионеров, бездомных военнослужащих, бастующих шахтеров и т.д. Когда эта очередь дойдет и дойдет ли вообще до книги…

– Вроде бы все так… Старый подход к культуре по остаточному принципу продолжает торжествовать. Но и руки опускать нельзя. Ведь прав Солженицын, когда говорит: если мы не изменим свое отношение к культуре – к культуре самой нации, мы ничего не достигнем.

– Раньше было принято интересоваться планами издательств. Но сейчас в бушующем море рынка это, наверное, коммерческая тайна?

– Конечно. Но читателям «Труда» я ее раскрою. Кроме перечисленных ранее изданий выйдет, например, несколько книг к 50-летию Победы. Это «Живые и мертвые» Константина Симонова, «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова, сборник статей и новых работ Владимира Богомолова.

Ну и, конечно, классика – основное наше направление. После уникального собрания сочинений Гоголя, впервые выпущенного в этом виде, как задумал его автор, читатель получит пятитомник Тургенева, собрание Паустовского. А потом – Лесков, Мамин-Сибиряк, Юрий Казаков. Успехом пользуются недорогие книги молодежной, так называемой джинсовой серии.

– Вы выдали, кажется, все секреты. Спасибо.

– Нет, не все. Будут и сюрпризы.

–А что читает издатель Ненашев?

– В основном рукописи. Последняя – большая книга бывшего уже нашего посла в Англии Бориса Панкина о Константине Симонове. Очень интересная работа.

– А над чем работает публицист Ненашев?

– Пока больше думает. Возможно, это будет продолжение книги «Последнее Правительство СССР». Почти как у Дюма, но только «пять лет спустя». Хочется вернуться к масштабно и оригинально мыслящим людям. Их мнение о том, что сегодня происходит в стране, думаю, будет многим интересно.

– Михаил Федорович, какая мысль, идея, высказывание кажутся вам сейчас наиболее актуальными?

– Мысль такая: «…Бывает время, когда нельзя устремить общество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости; бывает время, что даже вовсе не следует говорить о высоком и прекрасном, не показавши тут же ясно, как день, путей и дорог к нему для всякого». Это Николай Васильевич Гоголь «Выбранные места из переписки с друзьями». Кстати, в последние десятилетия почти неиздававшиеся.

– А «Русская книга» их, конечно, взяла и переиздала…

– Конечно. А как вы догадались?..

«Труд». 3 декабря 1994 г.

Все мы – жертвы бездумного послушания