Иллюзии свободы. Российские СМИ в эпоху перемен (1985-2009)

В суждениях Л. Оникова много справедливого, хотя в них упрощается сам процесс управления таким сложным, гигантским образованием, каким была партия, ибо совсем не учитываются разделение партийной власти и особенности ее проявления во всех структурных партийных подразделениях, начиная от первичной партийной организации. Партия, если попытаться ее образно представить, – это гигантский линейный корабль, движение которого управлялось сотнями рук, стоящих у различных механизмов, без которых оно было бы невозможно, хотя у штурвала стоял всего один человек. Чтобы объективно оценить систему управления партии, надо хорошо знать характер взаимоотношений всех ее звеньев с центром, знать, чем управляли и за что отвечали в обкоме, горкоме, райкоме, партийном комитете завода, совхоза. Не вмешиваясь в большую партийную политику, в решении же социальных, хозяйственных вопросов на местах вся полнота власти принадлежала обкомам КПСС. Возможности управлять регионами у первого секретаря Обкома КПСС, думаю, были куда большими, чем у царского генерал-губернатора.

С чем можно полностью согласиться, так это с тем, что внутреннюю и внешнюю политику партии действительно определяли 32 человека из самого верхнего эшелона власти и влияние здесь партийной провинции действительно было почти нулевым. Думаю, не учитывается Л. Ониковым тот факт, что со времени смерти Сталина и XX съезда КПСС существенно изменилось положение ЦК КПСС: сам факт продолжительной и обстоятельной работы команды Брежнева – Суслова с членами ЦК КПСС, чтобы убрать Хрущева, – убедительное тому доказательство. Думаю, что после XXVI съезда ЦК КПСС располагал значительными возможностями радикально влиять на положение дел в партии, и только старая инерция послушания, отсутствие настоящих лидеров в регионах мешали этому, но об этом речь впереди.

Содержание и стиль работы секретариата в то время от начала и до конца определял М.А. Суслов. Большая часть присутствующих секретарей и тем более приглашенных на заседание секретариата работников отделов исполняла обычно роль статистов, внимающих, поддерживающих; возражения были редким исключением. Вместе с тем я бы не стал однозначно оценивать М.А. Суслова как человека ограниченного, ущербного, исполняющего лишь роль серого кардинала. Говорю об этом, ибо многое, что написано на эту тему, не разделяю. Признаюсь, мне не по душе в оценках нашего недавнего прошлого представлять себя в роли этакого всевидящего и всепонимающего персонажа типа Федора Бурлацкого, а людей, с которыми довелось иметь дело, изображать в виде дремучих ретроградов, ограниченных и невежественных. Не разделяю такого подхода, ибо в нем попирается истина в угоду возвеличиванию своей персоны и в угоду конъюнктуре времени. Да и в названии «серый кардинал» всегда вижу больше дани историческим параллелям, чем сути. По отношению к ЦК М. Суслов не был серым кардиналом, ибо умело, не выпячиваясь, практически неограниченно управлял аппаратом ЦК КПСС. По своей сути он был живым олицетворением партийного консерватизма, начиная от своей старомодной одежды и всем известных калош и до принципов, которые он исповедовал: не думай, не изобретай, делай только так, как было. М. Суслов с наибольшей полнотой и старательностью в своей деятельности отразил политику партии эпохи Брежнева, суть которой сводилась к тому, чтобы незыблемо сохранять существующий порядок вещей.

Вместе с тем утверждаю: М. Суслов был личностью. Он был одним из тех, кто верил в коммунистическую идею, таким же верующим из лидеров партии того времени я бы назвал еще Ю. Андропова. Он лишен был какой-либо позы: всегда оставался самим собой – высокоорганизованным человеком, педантом с манерами учителя времен царской гимназии. Всегда четко, лаконично, не позволяя славословить, вел секретариаты. Только чрезвычайный случай мог стать причиной того, что секретариат мог продлиться более часа. На выступления – 5 – 7 минут. Не уложился – уже через минуту М.А. Суслов говорил «спасибо», и смущенный оратор свертывал свои конспекты. Признаюсь, М.А. Суслова мы, участники тех заседаний, редакторы газет В. Афанасьев, Л. Толкунов, вспоминали не раз, когда его председательское место в секретариате ЦК заняли Черненко, Горбачев... И неудержимые многочасовые словопрения захлестнули мутной волной заседания исполнительного органа партии.