Иллюзии успеха

— Если бы вам понадобилось использовать в качестве сюжета для фильма смерть Красавчика Шарля, какие мотивы вы нашли бы для преступника?

Ламблен усмехнулся.

— Отвращение!

— А еще?

— Я бы назвал это убийство «Убийством Последней Капли» — знаете, когда чаша полна до краев…

— Преступник у вас — мужчина или женщина?

— Ну, это совершенно все равно.

— В вашей истории Красавчик Шарль гибнет из-за того, что хватил через край, так?

— Точно так!

Режиссер сделал несколько глотков, потом глубоко вздохнул.

— Знать, где этот «край», — большое искусство, господин комиссар!

— Мне говорили, что Мишель Ванье и Шарль Вале были близки одно время. Так это или не так?

Ламблен кивнул.

— Мишель Ванье — это модель, изделие и выставочный экспонат Вале. Позволю себе сказать, что он открыл ее в Лас-Вегасе, в ревю…

Тьебо почувствовал, как его кольнуло где-то в области солнечного сплетения. Лас-Вегас… Дженни Сен-Клер… Макс Дойл, организатор представлений, которому Шарль Вале, кажется, ни в чем не мог отказать… Круг замкнулся!

Может быть, Мишель тоже принимала участие в междусобойчике на вилле в Сен-Жермен?

— Правда ли, что Шальван собирается жениться на ней?

— Ну, это гениальный маневр девчушки, которая намерена отхватить свой приз, если можно так выразиться, примерно через месяц. — Ламблен потянулся, зевнул, потом выпил до дна, не оставив ни капли. — Даже гениям надо поспать. Давно пора в постельку, господин комиссар.

— Согласен. Сейчас доставлю вас к «Якобинцам».

Глава 14

После того, как они миновали несколько мостов, перекрывавших промышленную зону, маленькие серые поселки показались им менее печальными под ярким солнцем, какое всегда бывает при сухом морозе.

— Но она сообщила мне столько интересного, патрон!

— Касаемо чего, Довернь? Признайте, что, увидев, как вы распускаете павлиний хвост пред красоткой, зная, что вы с ней ужинаете, и не найдя вас в вашем номере, вернувшись ночью в гостиницу, я мог бы и призадуматься о природе расследования, которое вы вели…

— Я отработаю, если надо, патрон! — с обидой в голосе заявил Пупсик.

Комиссар улыбнулся:

— Узнаю ваше чувство долга!

Они не виделись с Довернем почти сутки. Утро Тьебо провел со своим коллегой Баррашеном, начальником местной полиции. Обедали они тоже вместе. А в промежутке комиссар связался по телефону с Ламбером и продиктовал тому вопросы для сыщиков Лас-Вегаса, касающиеся Мишель Ванье. Кроме того, он нанес визит вежливости прокурору.

— Вы ведь, конечно, пригласили ее не для собственного удовольствия, а чтобы допросить, так? Ну, скажите же, скажите, что намерены представить мне отчет о расходах!

Довернь засмеялся.

— Вот до этого, патрон, дело не дойдет. Мне удалось совместить приятное с полезным.

— Спасибо, что охотно признаетесь в этом.

Они уже добрались до развилки. Тьебо свернул и медленно поехал по Гран-Фону, где дорога представляла собой широкий бульвар между двумя рядами одноэтажных светлых домиков. На выезде из городка он ускорил ход.

— Ну, и что же вам рассказала прелестница Янник?

— Подтвердила то, о чем мы подозревали: Красавчик Шарль был, мягко говоря, несколько подловат.

— Всего лишь «несколько»?

— Манера говорить…

— Что, она тоже на него жаловалась?

— Ну да…

— Только не говорите, старина, что он взимал с нее сорок процентов зарплаты!

— Деньги ни при чем, патрон. Он с ней спал в течение четырех месяцев, Бог знает чего наобещал, а потом бросил, оставив подарочек.

Довернь не стал уточнять, какого рода был подарок, ограничился вздохом, но Тьебо заинтересовался:

— Какой подарочек?

— Пацана. Ему сейчас три года. Мать Янник воспитывает его в Нормандии.

— Так… Красавчик давал деньги на содержание своего отпрыска?

— Он никогда не хотел признавать его своим… Но в его оправдание Янник говорит, что он всегда находил ей работу. Она из редких помрежей в Париже, которые сразу переходят с картины на картину. Всегда или почти всегда.

На узенькой сельской дороге, куда они свернули, движения не было. С левой стороны деревья взбегали на пологие холмы, протягивая к небу свои обнаженные ветви. Правая была немного ниже, и в кронах тополей, выстроившихся бесконечными рядами, еще сверкали отдельные золотые листья. Деревья словно окаменели, они застыли, будто перед каким-то парадом или смотром в месте, совсем не подходящем ни для каких парадов, — и терпеливо ждали. Ждали, когда придет весна. Который раз Тьебо подивился этому несравненному терпению Природы…

Он поехал медленнее.

— В каких она была отношениях с Красавчиком?

— Благодаря помощи, которую он ей оказывал, между ними установилось что-то вроде перемирия.

— Понятно. А что она знает о его отношениях с Мишель?

— Говорит, что некоторое время они были близки…

То тут, то там, у подножия голубятен виднелись широкие плоские строения ферм, щеголявших своими бело-розовыми черепичными крышами. Казалось, их поместили в центр громадного букета из хвои, зелень которой резко выделялась на коричневом фоне свежей пашни.

Часто попадались и пальмы. Одна, две… Солнце играло в прятки с початками кукурузы в высоких зарешеченных амбарах…