Иллюзия бессмертия (СИ)

Понимание того, что его зверь может исчезать в одном и появляться в другом, самом неожиданном месте, испугало парня лишь вначале. С каждой новой вылазкой зверь в Доммэ становился сильнее, лишая Доммэ-человека привычных сомнений и страха.

Зверь делал то, что считал нужным и правильным, и у наследника великих королей Лоуленда не было оснований не доверять его интуиции.

В темной девке, строящей лопоухому дурню Кину глазки, было что-то опасное и гибельное, заставляющее внутреннего зверя Доммэ беситься и рваться с поводка.

Красивая…

Эта распутная стерва была такой красивой, что ее лицом можно было любоваться, как полной луной… И выть на него так же отчаянно, когда эта безжалостная тварь вырвет из твоей груди сердце.

Слишком много услышал Доммэ, зверем подкравшись поближе, от засевших в лесу дриммов о той, которая приходилась матерью строящей из себя невинную овцу темной ведьме. Яблоко от яблони…

Ириэйя… И имя у нее, как у Смерагловых змей. Темное, лживое, порочное…

Зверь внутри взвился от одного его упоминания, и Доммэ, легко скользнув в расступившееся перед ним пространство, бесшумно вышел посреди небольшой кельи, вонзившись взглядом в спину застывшей перед окном девушки.

Длинный плащ, скрывающий ее бесстыдство, валялся на полу, и бьющий из окон дневной свет делал тонкую ткань исподней рубахи почти прозрачной.

От вида пленительных изгибов прекрасного женского тела у Доммэ вдруг вылезли клыки, оцарапав нижнюю губу, а из горла вырвался низкий протяжный рык.

Костяной гребень, которым Ириэйя секунду назад расчесывала длинные густые волосы, со стуком ударился о пол, и девушка развернулась стремительным вихрем, хлестнув Доммэ словно плетью долетевшим от нее запахом.

Ведьма пахла ночным лесом, утренней росой и дурман-травой.

Тук, тук, тук…

Доммэ слышал, как заполошно бьется ее сердце, ускоряется ток крови, аромат которой уже щекотал сладостью ноздри, и едва сдерживал ревущего и рвущегося к ведьме зверя, не понимая, что с ним происходит.

— Как ты здесь оказался?

В широко распахнутых глазах девушки плескался страх, но пока она пятилась к стене, Доммэ завороженно смотрел не в них, а на распускающуюся вокруг ведьмы диковинным цветком чернильную тьму — бархатную, заволакивающую, манящую.

Так вот как выглядела ее инглия.

— Что тебе нужно? — яростно выкрикнула Ириэйя, и тьма вокруг нее зашевелилась, распустила щупальца, поползла по воздуху живыми побегами.

Доммэ снова втянул носом воздух, смакуя запах девушки.

Дурман-трава кружила голову. Сводила с ума.

— Ведьма-а… — растянуто прошептал Доммэ, исчезая с глаз Ириэйи.

Она не успела даже дернуться, когда рохр возник у нее за спиной и зажал в тиски своих рук.

— Ведьма… — прижался губами к ее уху Доммэ, не понимая, что делает.

Так упоительно пахло родным лесом… И он словно мчался по мокрой от росы траве, пьянея от скорости и охватившего его счастья.

Боль ударила куда-то под ребра острым жалом, и рохр отлетел к стенке, приложившись об нее всем телом.

— Что тебе от меня нужно, придурок? — на кончиках пальцев тяжело дышащей Ириэйи искрилась изменчивая тьма, и Доммэ вдруг некстати подумал, что это тоже выглядит красиво.

Клыки вдруг снова оцарапали нижнюю губу, вернув парню контроль над собственным телом.

— Это ты мне скажи, что тебе нужно от моего брата? — обманчиво мягко шагнул навстречу девушке он.

— Ты ненормальный? — распахнула глаза Ириэйя. — Да ничего мне от него не нужно.

— Лжешь. Я знаю таких, как ты, — едко ухмыльнулся Доммэ.

— Каких "таких"? — нахмурилась Ири, все еще удерживая перед собой вытянутую руку, готовую нанести магический удар.

— Распутных и легкодоступных, — развязно улыбнулся Доммэ. — Таких же, как твоя мать.

Ириэйя задохнулась от нанесенного ей оскорбления и обиды. Ничто и никогда так сильно ее не ранило, как сравнение с порочным нравом матери.

— Как ты смеешь. Ты ничего обо мне не знаешь. Я не такая, как Моргана.

— Такая. Хочешь, докажу? — вновь растворившийся в воздухе Доммэ неожиданно возник прямо перед девушкой, и прежде чем она поняла, что произойдет дальше, сгреб в горсть волосы у нее на затылке и впился жадным поцелуем в мягкие приоткрытые губы.

Рохру показалось, что он вдруг провалился в бесконечную темную бездну. Падал куда-то, удерживаясь за единственную опору — узкие девичьи плечи, и просто не мог себя заставить их отпустить. От запаха дурман-травы пьяно мутился рассудок. У губ ведьмы был божественный вкус земляники. Сладкий… Невозможно оторваться. Хотелось еще…

И Доммэ бесстыдно слизывал с теплых уст девушки сносящий ему голову привкус, шумно вдыхал ее аромат, уже ласково запускал руки в атлас густых волос и оглаживал ладонями восхитительно-округлые изгибы женского тела.

Кровь била по вискам. Из горла рвался протяжный рык наслаждения, заставляя рохра мертвой хваткой цепляться за хрупкую фигурку девушки, болезненно-крепко вжимаясь в нее напряженными до предела мышцами.

Манящая белизна гладких плеч просто сводила с ума беснующегося внутри парня зверя, и вместе с отросшими клыками из Доммэ полезло дикое, бесконтрольное желание впиться зубами в теплую кожу ведьмы, оставив на ней свою метку.