Иллюзия чистого листа

В комнате воцарилась полная тишина. Краснов лежал лицом вниз на своих внутренностях неподалеку от человека в застегнутом пальто. Под ним растеклась лужа крови, часть которой неровной чернотой впиталась в костюм и распахнутое пальто. В трех шагах на полу ближе к окну валялся Градов, мозг которого не выдержал потрясения и временно выключил своего хозяина. Управляющий дворца затих и продолжал сидеть, вдавившись в стену и боясь повернуться лицом к угрозе и запредельному кошмару.

Меня замутило, я закрыл глаза, проваливаясь в болезненную дрему. Но не успел я погрузиться в беспамятство, как сквозь веки увидел, что в комнате посветлело, физический дискомфорт отступил, дрожь и клацанье прошли. Я снова почувствовал себя достаточно хорошо, как раньше.

Боясь снова увидеть страшную картинку, я приоткрыл глаза и осмотрелся. Юалл исчез.

Кряхтя и отряхиваясь, с пола поднимался Краснов. Ни требухи, ни лужи крови под ним не было и в помине. Его помощник тоже вставал с пола, раз за разом резко проводя правой ладонью по лицу сверху вниз, будто пытаясь сбросить наваждение. Управляющий в углу пугливо озирался, не веря в то, что кошмар закончился. Наэлектризованность в комнате постепенно сходила на нет.

В помещении опять все было хорошо освещено, а лучик солнца продолжил свой медленный путь, постепенно сужаясь и явно собираясь на этот раз окончательно ускользнуть из виду.

Лишь один человек продолжал неподвижно лежать на прежнем месте, не подавая признаков жизни. Это был человек в застегнутом пальто, наемный убийца. Его душа пребывала в среднем мире, что, собственно, с ней ранее уже происходило неоднократно.

Пока все ворочались и приходили в себя, я придал своему лицу бесстрастное выражение, с величавостью расположился в кресле, царственно положив руки на деревянные подлокотники.

Когда хозяин дворца окончательно выпрямился, то стоял передо мной, как двоечник перед строгим преподавателем. Пальцы его рук мелко дрожали, голова тоже вздрагивала, будто у невротика. Он тяжело переживал произошедший с ним удар и своим видом представлял безвольную тряпку. Потрясение для него было слишком велико. Он мог ожидать от меня каких угодно вещей, но только не тех, с которыми ему пришлось только что столкнуться, выглядевших крайне невероятно и запредельно неестественно.

Все боялись на меня смотреть. Это был самый страшный день в их жизни. Стояла полная тишина, которую тихонько, словно стесняясь, нарушали пощелкивающие в камине поленья.

– Как самочувствие, Петр Алексеевич? – нарушил я тишину.

Краснов стоял, как истукан, но при вопросе вздрогнул, как будто только его ждал и боялся. На самом деле шок еще не отошел. Толстосум будто снова и снова переживал то, что с ним случилось несколько минут назад. Все было настолько реалистично разыграно, что ничуть не отличалось от жизни.

– Представление прошло достойно, – услышал я голос Юалла в своей голове, – мы попали в точку.

– Полностью согласен, – молча ответил я.

– Господа, – обратился я к присутствующим, – вы очень серьезно влипли. Сами того не понимая, вы перешли заветную черту. Вернетесь ли вы обратно, зависит только от вас, ну и, конечно, от меня.

Трое поникших и напуганных людей, двое из которых доселе считавших себя всемогущими, стояли скорбно с обреченным видом. Глядя на них, было ясно, что ни на что хорошее они не рассчитывают. Они смотрели на ситуацию со своей колокольни, мерили ее по себе, внутренне надеясь, что дальнейшее не будет столь ужасным, как то, что недавно произошло в этой комнате.

– Вы дважды пытались меня убить, – сказал я Краснову, – и в моей власти сделать две вещи – уничтожить вас прямо сейчас, тем самым избавить мир от вашего зловредного присутствия, или пощадить. Но пощада тоже может быть разной.

Я помолчал, всматриваясь в лица неприятелей. Они до сих пор не успокоились и были похожи на человекоподобные изваяния. Выдержав длительную паузу, как бы раздумывая и приняв решение, я вздохнул.

– Пожалуй, я оставлю вас в живых. Всех троих – угрюмо сообщил я. – От вас потребуется только вот что. Сейчас вы все трое убираетесь отсюда, чтобы я вас не видел. Это касается и управляющего. На его место я поставлю своего человека, того, кого скажу. Вы, Петр Алексеевич…

Я замолк, и хозяин дворца робко и замучено посмотрел на меня.

– Вы, Петр Алексеевич, будете выполнять все, что я вам буду говорить. Я скажу вам, кто будет тут управляющим, а вы его сюда официально оформите. И имейте ввиду, я буду тщательно следить за тем, что вы делаете. Ваши козни мне отлично известны, я вижу вас насквозь. У вас крайне неприятный послужной список, а на совести загубленные судьбы. Но, не смотря на это, я оставлю вас в живых, причем на той же положении. Кстати, вашего помощника тоже. Я посмотрю, как вы себя будете вести дальше и в любой момент смогу принять по вам фатальное решение. Все понятно?

Огонь в камине догорел, крупные головешки время от времени щелкали в промежутках между моими словами.