Иллюзия духа, или Как выздоравливал Фред

Конечная. Фред вышел из автобуса и побрел к метро, по-прежнему не поднимая глаз от грязной слякоти и заляпанной реагентами обуви горожан. Рядом с входом в подземелье Фред увидел маленького сгорбленного старичка. Жалкий, скрюченный, в выцветшей шапке-ушанке, в древнем, по стилю средневековом плаще, с седой длинной острой бородкой на сморщенном, но добром лице, он напоминал волшебника из сказки или шамана. Фред порылся в кармане, вынул горсть монет и протянул их старику. Старик быстро, по-звериному, глянул на Фреда, протянул к монетам щуплую ручку с длинными острыми ногтями, под которыми Фред разглядел грязь. Длинные искаженные старостью пальцы осторожно дотронулись до монет, Фред разжал кулак и высыпал монеты на подставленную стариком ладонь. Старик поднял глаза на Фреда и улыбнулся едва заметной, но доброй улыбкой. Уже спустившись по лестнице, Фред еще раз оглянулся на сказочного старичка: тот все так же стоял на своем месте. «Надо бы в магазин зайти, ведь дома еды нет, Наташа сегодня у родителей ночует», – подумал Фред уже около своего подъезда и нехотя повернул в сторону ближайшего магазина.

В магазине, несмотря на поздний час, было много народу. Женщины, одетые в дорогие шубы и дешевые пуховики, сновали между стеллажами, то и дело задевая чужие тележки. Мужчины, которых в магазине было мало, стояли в очереди за готовыми блюдами и полуфабрикатами. Фред взял мясную нарезку, пачку копченых сосисок, булки, чай в пакетиках, банку растворимого кофе, упаковку печенья и шоколадку. «До выходных должно хватить, тем более что в среду приедет Наташа и что-то приготовит», – подумал Фред и пошел к кассе.

На улице, когда Фред выходил из магазина, ему под ноги бросилось что-то небольшое, с ярким звериным лицом, неестественно большими и яркими глазами. Он в страхе отпрянул и чуть не выронил пакет с покупками. Нечто обежало его и схватило за руку вышедшую следом женщину. Всего лишь ребенок в причудливой маске. Фред почувствовал тяжесть в голове, правое ухо заложило. Глубоко вздохнув, он пошел домой.

В окнах его дома кое-где горел свет, мелькали суетливые тени, с нижних этажей до Фреда долетал человеческий гомон. Он замедлил шаг у соседнего со своим подъезда. В окнах первого этажа горел свет, довольно громко работал телевизор. Проходя мимо, Фред посмотрел на незашторенные окна кухни. За небольшим столом сидели три человека – две женщины и ребенок. Женщины о чем-то спорили или просто эмоционально разговаривали, ребенок, мальчик, приставал по очереди то к одной, то к другой с какой-то книжкой, что-то показывал. Женщины каждый раз отвлекались от своего разговора, что-то говорили ребенку, одна из женщин, помоложе, нежно целовала его в лоб. В кухню вошел невысокий мужчина, в летах, с забавным грушевидным телом, но опрятный. Он что-то сказал, и все засмеялись. Ребенок засмеялся громче всех, визгливо, так что Фред отчетливо услышал его смех. Видимо, ребенок был счастлив, что взрослые смеются, что они счастливы, и из-за этого засмеялся так громко.

Где-то под ложечкой неприятно засосало: Фреду сделалось не по себе. У него не было своей семьи, родители жили далеко отсюда, и вот уже много лет у каждого была своя жизнь. Одиночество, этот, пожалуй, один из основных недугов современного человека, день за днем, неделю за неделей стачивал Фреда, портил, губил, истощал его силы. Он подумал о Наташе. Но Наташа не спасала его от одиночества: между Фредом и нею всегда оставалось какое-то незаполненное пространство, дистанция, которая делала их далекими друг другу. Фред не мог полностью довериться Наташе, отдаться их близости, а Наташа была слишком современной и самостоятельной, чтобы по-настоящему впустить мужчину в свою жизнь. Фред не раз приходил к выводу, что, скорее всего, эта невозможность близости навеяна страхом, глупыми стереотипами, какой-то накопившейся за столетия человеческой глупости обидой, но, чтобы сократить дистанцию, нужно признать друг перед другом наличие проблемы, признать свою неправоту, сознаться в своем страхе, а это в современном мире почти подвиг, и совершить его может только отчаявшийся сумасброд.