Иллюзия греха

Дорожка у дома была все такой же нечищенной, как и утром. Это заставляло в очередной раз взгрустнуть о смерти Мардж. Она старалась не допускать таких бытовых оплошностей. Но новому хозяину было плевать на чистоту улиц и условности. Он явно намеревался превратить элитный Квартал в окончательный филиал Садома и Гоморры.

Дойдя до двери, я вытащила заветный ключик, провернула в скважине и зашла в темный холл.

Обычно здесь всегда горел свет, но не сегодня. Ведь я его не зажгла, уходя днем.

Во мраке я сняла обувь, нащупала двери гардеробной и приготовилась запихнуть туда сырое пальто, как меня больно схватили за волосы.

Я закричала от неожиданности и испуга, но напавший безжалостно приложил меня головой о дверь шкафчика, заставляя заткнуться.

– Деньги украсть удумала, сука, – раздался хорошо знакомый голос Хозяина. – Думала, если уползла от меня на карачках утром, я забуду о несданной выручке?

– Я не крала… – промямлила я, но Октавиус не пожелал слушать мои жалкие оправдания.

Новый удар пришелся в поясницу, вызывая у меня жалобный скулеж. Изо всех сил я попыталась вырваться, но стоящий за моей спиной Блекнайт не позволил мне даже попытки сопротивления.

Он намотал мои волосы на кулак и дернул на себя, словно за поводья, заставляя откинуть голову и закричать от боли. А в следующий миг Хозяин ринулся в гостиную, волоча меня за локоны, как мешок с картошкой. Мои стоны тонули в глубине дома, а брыкания и попытки вырваться сводились на нет.

Садист грубо кинул меня на ковер. Выпустил волосы и принялся обходить по кругу мое скулящее тело.

Здесь было темно, но свет уличного фонаря тускло отражался на стенах, давая мне возможность разглядеть своего мучителя.

Блекнайт ждал меня и караулил в доме. Возможно, давно, ведь его снятый пиджак и жилет я мельком увидела брошенными на диване.

Хозяин обошел меня, пытливо осмотрел колючим взглядом и, словно падаль, пнул очередной раз в живот.

Я вскрикнула, сгибаясь и закрывая себя руками.

Слезы текли, застилая глаза пеленой. Умолять мучителя прекратить было бесполезно, в выражении лица Блекнайта читалась полная беспощадность.

– Где деньги, тварь? – новый пинок прилетел в спину.

Что-то гулко хрустнуло от удара, и дикая боль пронзила мое тело. Легкие резануло болью, дыхание перехватило.

«Ребра», – мелькнула бесполезная мысль.

Мне оставалось только хрипеть и пытаться сильнее закрыть себя руками, опасаясь новых ударов. Ответить через подобную боль я бы не сумела, как ни старайся.

– Отвечай! – Он навис надо мной и, схватив за плечо, как игрушку швырнул на диван.

– П-п-п… – хотела я ответить, но губы и язык меня не слушались.

Наказанием за долгий ответ послужил сильнейший удар. Голова дернулась от кулака, прилетевшего в подбородок. Челюсть хрустнула, ломаясь от столь безжалостных избиений. Я закашлялась собственной кровью, заполнившей рот.

Пытаясь отползти от мучителя подальше, я выла, не в силах сдержаться. От застилающих глаза слез ничего не было видно, сердце гулко стучало в груди.

– Черт! – выругался Блекнайт, сообразив, что полностью лишил меня возможности разговаривать. – Что ж вы, шлюхи, такие хрупкие?

Ответа на этот риторический вопрос ему теперь точно ждать не приходилось.

Собирая остатки сил, я умудрилась свалиться с дивана и теперь медленно отползала от обидчика по полу.

Надежда, что Октавиус опомнится и вспомнит, что я товар, который он планирует продавать клиентам, уже покинула меня. Плевать ему было на коммерческую выгоду, которую я могла принести.

– Знаешь, после твоего ухода утром я подумал, – едко начал он, приближаясь ко мне, – а какого черта я составил тебе такой плотный график из богатеев? Они ведь помогут тебе раньше выкупиться и покинуть стены этого чудесного заведения. – Он театрально вскинул руки и покрутился вокруг себя. – Такая, как ты, не должна сбежать и растратить свой «талант» на свободе! Эта мордашка слишком красива для Квартала, поэтому я подпорчу ее. – В его руках блеснуло лезвие ножа. – А завтра ты отправишься в бордель не столь элитный. Платят там медяками, а работают со шлюхами гораздо активнее. Это подарит тебе уникальную возможность задержаться в заведении, быть может, даже до конца жизни. И о пятидесяти процентах от выручки можешь забыть. Слишком много для дешевой шлюхи, двадцать – вот твой потолок. – Он растягивал свои слова, намеренно запугивая еще больше. – Но главное другое. Владельцы одобрили мой план.

Мои глаза расширились от ужаса. Октавиус приготовил для меня кошмарную участь. Превозмогая боль, я решилась встать, но не вышло. Мозг судорожно искал способы побега и не находил их.

Я видела, что Октавиус просто играет со мной. Ему нравились мои бесплодные попытки и взгляд, полный ужаса от гадостей, которые он говорил.

– Сколько там у тебя долг? – задал он вопрос сам себе. – Восемьсот тысяч?! Интересно, как долго ты будешь его отрабатывать, если твоя ночь будет стоить несколько серебряных?