Иллюзия греха

Ал смотрел на меня единственным глазом через узкую щель заплывшей лиловой гематомы, второй же и вовсе был полностью закрыт опухшим веком.

– Весьма познавательное признание, Кристалл, – едва шевеля языком, сказал он, глядя на бывшую. – Но с одной оговоркой: закончится эта история не так, как ты себе представила. Отпусти Торани, – еще раз потребовал он.

Но пастор так и стоял, сжимая меня в руках. Стояла и Кристалл, целясь уже не в меня, а в Аластара.

– Ты выстрелишь в беременную женщину? – улыбаясь, спросила она у него. – А как же вселенское благородство, господин Фокс?

– Если ты отпустишь Тори, я не буду ни в кого стрелять. – Аластар пытался казаться спокойным, но было видно, что его руки дрожат если не от нервов, то от отсутствия сил.

Это видела я, видела Кристалл. Он действительно не выстрелит, рухнет гораздо раньше на землю сам, от слабости и повреждений. Мисс Бристоль следовало только подождать несколько минут, а потом все будет ровно так, как она описывала, – Аластара загрузят в машину за руль, меня оглушат и посадят такой же бессознательной куклой, как и Викторию, пристегнут ремнями, а потом столкнут с обрыва.

Ну или вначале обольют горючим и подожгут, и только потом столкнут с обрыва.

В этот момент я поняла, что сейчас моя последняя минута сказать Аластару самое главное, то, что нужно было сказать давно, а сказала вчера ночью.

– Я люблю тебя, Ал, – призналась ему и себе. – Хотя ты и сам это знаешь. Прости меня, что так вышло.

Он молчал мгновение, борясь со слабыми ногами. Пистолет все же выпал из его рук. Пытаясь устоять, Фокс схватился за дверь машины, но все же не справился и осел наземь.

– Какие трогательные мгновения, – расхохоталась Кристалл. – Милый, сверни этой шлюхе шею. Я хочу, чтобы Аластар видел, как она сдохнет.

– Я уже и сам хочу это видеть, – расхохотались мне в макушку. – Какая, в сущности, разница – сдохнет она сейчас, свернув шею, или падая с обрыва?

Вот и все.

Я прикрыла глаза, понимая, что еще мгновение, и я осяду на землю рядом с Аластаром. Но только он еще будет жив, а я уже нет.

Холодные руки святого палача легли на мой затылок и подбородок.

– Нет! – Я услышала крик Аластара и одновременно звук выстрела.

Руки от моей головы убрались, будто вмиг лишились сил. А после я услышала, как позади падает тело.

Все заняло мгновение, и я открыла глаза, обернулась. Уставилась на рухнувшего пастора, бездыханно лежащего на холодной земле. Под его затылком растекалась лужа крови. Слишком быстро. Никогда бы не могла подумать, что кровь может течь так быстро.

Где-то за пеленой визжала Кристалл, но я почти не слышала ее крика. Он словно был за стеной, где-то далеко.

А я была здесь и смотрела туда, откуда грянул выстрел. Туда, где видела тень, которую приняла за кошку. Туда, где стоял Деймон Стоун, держа на вытянутой руке еще дымящийся пистолет и медленно опуская его.

Мое сердце пропускало удары. Первый. Второй. Третий. Наверное, Дей все же погнался за мной, когда я покидала Квартал, и выследил.

Ноги подгибались, но я еще держалась и все еще смотрела на него, неотрывно. Не понимая, как ему все же удалось.

Но раздался новый выстрел.

Бах!

Я не поняла откуда, но видела, что не от руки Дея.

А потом была боль.

Я все же упала, понимая, что захлебываюсь собственной кровью. Видела лица бегущего ко мне Деймона, склонившегося надо мной Аластара, безумной Кристалл, сжимающей пистолет.

Мне хотелось что-то сказать им всем, но мое горло выплевывало лишь сгустки крови… Я видела слезы Ала, которые катились из разбитых глаз, пока он зажимал мою рану, а я плыла, не чувствуя боли, думая только о том, откуда у Фокса взялись силы.

Видела, как Деймон отбирает у Кристалл револьвер, отбрасывает его куда-то в сторону, тут же забывая и вовсе о существовании этой безумной женщины, склоняется надо мной.

Но разве это важно, когда мои глаза почти закрыты, а я дышу собственной кровью?

Под руками доктора рвется мой корсет, обнажая грудь, но и это уже не имеет значения. Какая разница, кто смотрит на мою грудь, если я умираю?

– Ты будешь жить. – Деймон припадает поцелуем к окровавленным губам, кладя руки на рану, и не важно, что это выглядит странно со стороны. Извращенно, неправильно. – Дыши, Торани, просто дыши.

И я дышу, мой каждый вдох резью отдается по телу, а Дей все нависает надо мной, закрывая руками груди, пытаясь исцелить и затянуть магией раны, и даже Аластар молчит, наблюдая. Не препятствует, хотя ему больно это видеть.

Мой вдох – это выдох Деймона, я чувствую поток его силы, который он вливает в меня, не щадя себя. Но крови слишком много, чтобы он мог остановить ее, и я знаю это.

– Не надо, Дей, – лишь шепчу я. – Не вытащишь.

Но он сжимает зубы, не слушая меня, затыкает мне рот новым поцелуем. Я не могу на него ответить, я умираю, но он все равно целует.

– Я ведь обманул тебя тогда, – хрипит он, а я расширившимися от ужаса глазами вижу, как на груди доктора через белоснежную рубашку проступает алое пятно. – Для обмена энергией не нужны абсолютно голые тела. Достаточно просто рук.