Иллюзия греха

– А ты изменилась, – приветливо произнес он, оглядев масштабы моей фигуры. – И я так понимаю, в этом году поехать к сиротам в приют поздравлять детей мы не сможем?

Я согласно кивнула.

– Не сможем, прости, Ричард. – Я села в кресло напротив. – Отсюда до Панема неделя пути, мне не хотелось бы рожать в дилижансе.

– Понимаю, – усмехнулся бывший дворецкий. – А как же подарки сиротам? Ты обещала Марджери.

– Я не забыла, – поспешила успокоить мужчину. – Теперь у меня есть деньги, свои деньги, честно заработанные. Я оплатила подарки, их привезут сразу в приют. Не переживай. Но могу пообещать, что в следующем году обязательно посещу сирот сама.

Ричард улыбнулся и полез во внутренний карман костюма. Достал оттуда сложенный лист бумаги и протянул мне:

– Я рад, что Марджери в тебе не ошиблась. Держи.

Нерешительно приняв обычный лист, развернула и ахнула.

– Перед смертью Марджери перевела на твое имя четыре миллиона золотом, это деньги приютского Фонда. Деньги для детей.

Я молча подняла на мужчину ошарашенный взгляд, не понимая, почему на меня это свалилось именно сейчас.

– Марджери все же боялась, что отдай я деньги сразу после ее смерти, у тебя будет соблазн выкупить себя и оставить сирот с носом. Поэтому у нее была ко мне последняя просьба: отдать документы на управление Фондом лишь тогда, когда ты сумеешь распоряжаться деньгами разумно.

– И ты решил, что этот момент настал именно сейчас? – Я сжала драгоценную бумагу в руках.

– Да. – Он кивнул и встал с дивана, явно собираясь спешно покинуть дом и оставить меня в полной растерянности.

– Подожди, куда ты? Почему так быстро? Мы ведь еще даже не поговорили! – встрепенулась я. – Может, останешься на ужин?

– Извини, нет. – Он легко улыбнулся и направился к двери. – Отсюда до Панема много дней пути, а мне нужно успеть к детям до Нового года.

Ричард ушел, а я так и осталась в растерянности, практически наедине со своим новым статусом председателя Фонда помощи сиротам не просто одного приюта, но и всего Панема.

Эпилог

Я стояла в ангаре и с любопытством рассматривала детище своей жизни.

Блестящий бок самолета манил меня его погладить, что я тут же и сделала. Сталь показалась мне теплой, почти родной.

Наконец-то мои чертежи обрели физическое воплощение. Правда, почти все заботы по строительству легли на Аластара, а на мне остались дом, семейный очаг и двое детей.

Старшая Лори и младшая Лиза.

– Ты полетишь завтра со мной? – Руки любимого обняли сзади и крепко притянули к себе. Я расслабленно откинула голову ему на плечо и прикрыла глаза.

В руках Аластара было надежно, уютно, словно никогда не было всего прожитого нами.

– Ты пахнешь машинным маслом, – вместо ответа на вопрос проворковала я. – Не боишься, что после полета я буду пахнуть так же?

Он фыркнул. Кажется, я его не напугала.

– На твоем месте я бы боялся разбиться, вдруг я плохой летчик?

Теперь настало мое время фыркать.

– Рассказывай эти байки комиссии из патентного бюро, – улыбнулась в никуда. – Это для них завтра будет первый полет, а для тебя какой? Сотый? Сколько раз ты уже оседлал эту птичку?

– Много, – загадочно ответил мне муж и скользнул языком по мочке уха. – Так полетишь со мной?

– Полечу, – кивнула я. – Но не завтра. Давай прямо сейчас. – Я специально развернулась, взяла его за руку, повела на выход из ангара, к крошечной двери, и лишь выйдя на улицу, продолжила: – Солнце вот-вот зайдет. Оно так низко, что я верю – если взлететь прямо сейчас, можно до него достать!

– Предлагаешь лететь в закат? – усмехнулся мой летчик.

– Предлагаю, – согласилась с ним. – Сначала в закат, потом в новый день, а потом… Потом не знаю куда, главное, чтобы вперед.

Меня крепко-крепко обняли и поцеловали.

– Вперед, говоришь?.. – оторвавшись от моих губ, задумался Аластар. – Без проблем, но немного позже, я ведь не могу не воспользоваться тем, что мы одни в этом огромном ангаре.

– Только не в ангаре. – Я взвизгнула слишком игриво и попыталась убежать по укатанной взлетной полосе, ведущей из ангара в небо. Но куда там, особенно если и убегать-то особо не хотела?

Максимум, что мне удалось, это свернуть на залитую закатным солнцем огромную поляну с нескошенной травой.

Именно там меня поймали, притянули и тут же повалили наземь. Моя шляпка куда-то улетела, а легкое платье сбилось. Но было ли это важно, когда я тонула в серых глазах и позволяла себе увязнуть в омуте этой глубины?

Ал потянул завязки лифа платья, медленно распустил тонкую шнуровку, оголяя мою грудь и припадая к желанным ореолам.

Уже не хотелось лететь в закат на самолете, я и так летала на крыльях наслаждения, даруемого любимым мужчиной.

И даже когда Аластар врывался в меня с каждым новым толчком, я не уставала кричать любимое имя, целовать губы и взрываться вместе с ним, выгибаясь навстречу его движениям.