Иллюзия греха

– Несколько лет назад я сделала большое пожертвование, этих денег хватает приюту на хорошую одежду и питание для детей. Регулярно я перечисляю новые суммы, но, боюсь, даже эти средства не будут вечными.

Этой фразой она ясно дала понять, что новый хозяин Квартала не станет заботиться о сиротах. Зато я осознала, почему старуха показала приют именно мне. Видимо, надеялась, что, став свободной, я смогу добывать себе огромные деньги, иногда заезжать к детям и хотя бы перед Новым годом дарить им подарки.

Я попросила высадить меня у своего дома.

Не раздеваясь, я прошла в гостиную и плюхнулась в родное кресло. Закурила. И даже не вишневые, а самые обычные крепкие сигареты. На душе было горько и гадко, как и во рту после табака. Утешало только то, что сегодня клиентов не предвиделось, – Мардж сама отменила.

Мои мысли прервал короткий стук в дверь, я встала, чтобы открыть ее. На пороге стоял Стоун. В руках у него была початая бутылка виски.

Без предисловия я пропустила его. Нам абсолютно не нужны были слова, чтобы понять состояние друг друга.

Я принесла с кухни два бокала, протянула ему один, а свой поставила на стол.

Деймон без спросу вытащил из пачки сигарет на столе одну и без стеснений закурил сам.

Невеселый смешок все же слетел с моих губ.

– И стоило меня так долго ругать за курение, если сам не лучше?

– Иногда даже этот дым бывает полезен, – отозвался он, разливая алкоголь по бокалам.

Виски без льда – редкая гадость. Я выпила, закашлялась и зажмурилась от огня, разлившегося по горлу.

– Она такая одинокая, – поделилась я мыслью и эмоциями. – Мардж всю жизнь одна. Я никогда не задумывалась о ней с этого ракурса.

– В Квартале все одиноки. – Стоун наполнял следующий бокал алкоголем. – Мы здесь как подопытные мыши в клетках ученого. Нас расселили каждого в свою норку и наблюдают, как мы страдаем из-за этого.

– Я не хочу так, – тихо произнесла, отворачиваясь от лица собеседника к окну.

Там опять падал снег. Одиноко и беспросветно, как и сама безысходность, царившая вокруг меня в последнее время.

– Нужно разжечь камин, – тихо сказал Дей и, не дожидаясь моего согласия, сам поднялся с дивана и прошел к очагу.

Через десять минут теплые искры уже потрескивали на поленьях и улетали вверх в трубу.

Наблюдая за огнем, Стоун сел перед камином прямо на холодный пол. Его опустевший бокал стоял рядом, и лишь блики пламени дробились в стеклянных гранях.

Я подхватила виски со столика и подошла ближе к доктору, чтобы присесть рядом. Ледяные половицы неприятно морозили тело даже через плотное уличное платье. Решая эту проблему, я, не вставая, потянулась за не так давно купленным ковром, разложенным у дивана. Для этого пришлось практически полностью лечь на пол, чтобы кончиками пальцев достать до пушистых кистей и притянуть палас ближе.

Устроившись у теплого огня на пушистом ковре, мы долго смотрели за всполохами пламени. Деймон временами добавлял виски в бокалы, а я курила и смотрела, как дымные кольца ускользают под тягой очага в трубе.

– Давай встретим Новый год вместе? – неожиданно предложил Дей. – Как в детстве. Помнишь, мы ведь когда-то наряжали елку в доме, где выросли.

Если честно, не помнила. Точнее, очень смутно. В памяти всплывали зыбкие воспоминания о захудалой ели с осыпавшейся хвоей, о не очень красивых игрушках на ней, о редком лакомстве и запахе апельсина. Даже у детей в приюте была более красивая лесная красавица.

– Вместе? – переспросила я.

– Как друзья, – ответил доктор, – если ты беспокоишься об этом. Давай нарушим пределы собственных мышиных норок и постараемся провести праздник весело.

Я задумалась лишь на мгновение, взвешивая все за и против. Мне вдруг стала очень противна перспектива сидеть в новогоднюю ночь одной, пялиться на камин и грустить. Мне захотелось праздника и хоть какого-то подобия чуда. Быть может, Деймон хочет того же?

– Согласна, – кивнула, садясь поближе к теплу. – Только давай, чтобы год действительно вышел хорошим, проведем его не так, как в детстве. Я не хочу наряжать елку облезлыми игрушками, мне хочется ярких гирлянд и запаха выпечки. Давай сделаем праздник таким, как у обычных людей, в нормальных семьях?

Сама не знаю, что заставило меня произнести эти слова. Быть может, просто накипевшие желания вырвались наружу.

– Хорошо, уже завтра мы можем отправиться по магазинам и начать закупать украшения для дома, – согласился он, поднимаясь с ковра. – А сейчас уже поздно, Тори. Я пойду к себе.

– Уже? – удивилась я столь быстрому уходу Дея. Он вдруг показался мне спасительным островом, за который я могу зацепиться в борьбе с собственным одиночеством, хотя бы сегодня. – Не уходи, – прошептала я, по-прежнему сидя на полу и глядя на него снизу вверх. – Давай просто посидим?

Доктор с сомнением глянул на меня, на его лице отразилась борьба эмоций.

В этот момент я поступила эгоистично: возможно, алкоголь затмил мой разум, но мне не хотелось отпускать его. Я нуждалась в нем как в друге, которому можно довериться и поплакаться в жилетку, и совершенно не учитывала, каково при этом ему.