Иллюзия греха

— Я не сомневаюсь, — улыбнулся он. — Мой вопрос продиктован другими соображениями. Вы, наверное, знаете, что мы финансируемся из бюджета, проще говоря — из государственного кармана. И карман этот в последнее время становится все более и более дырявым. Деньги в нем не задерживаются, а утекают черт знает куда. Вы сами видите, чем мы вынуждены кормить наших инвалидов. Денег дают мало, а лекарства у нас должны быть обязательно, поэтому их мы приобретаем в первую очередь, надеясь только на то, что родственники подкармливают наших пациентов. Но уже недалек тот день, когда мы вынуждены будем вводить плату за пребывание в нашем доме. Вы к этому готовы?

— Я? — испугалась Ира. — А дорого будет?

Этого еще не хватало. Неужели от тех крох, которые удается сэкономить для Павлика, придется еще и за мать платить?

— Не знаю пока, думаю, не меньше пятисот тысяч в месяц.

— Сколько?! — в ужасе переспросила она. — Пятьсот тысяч? Господи, да где ж я возьму столько!

— Погодите, голубушка, не надо паниковать раньше времени. Во-первых, этого еще не произошло. Во-вторых, вполне возможно, оплата будет и не так велика. А в-третьих, существуют различные льготы для малообеспеченных. Учитывая ваше материальное положение, плата за пребывание для вашей мамы будет существенно ниже. Может быть, она даже попадет в категорию тех, кто живет здесь бесплатно. Ну вот мы и пришли. Бегите, вон автобус подходит.

Гуланов ободряюще улыбнулся Ире и слегка прикоснулся к ее плечу, словно подталкивая в сторону приближающегося автобуса. Она молча кивнула и побежала к остановке, забыв, как обычно, вежливо попрощаться.

* * *

Эти переговоры шли на редкость трудно. Аякс знал, что совершил промах, его команда сработала не очень чисто, но полагал, что за множество предыдущих проведенных безупречно акций его могли бы простить и претензий не предъявлять. А все Ильяс. Сколько раз говорил себе Аякс, нельзя брать плохо подготовленных людей, не прошедших полный цикл проверки. Проверка обычно состояла в том, что человека отправляли в пустыню куда-нибудь в Среднюю Азию, чтобы убедиться, что он спокойно переносит жару, голод, жажду и длительное молчаливое ожидание. Если результаты первой проверки оказывались не очень хорошими, но сам кандидат проявлял настойчивость и желание работать, ему давали возможность тренироваться до тех пор, пока он не начинал чувствовать себя в пустыне как в собственной квартире. Ильяс пустыню перенес плохо, но работать на Аякса очень хотел, и его взяли без дополнительных тренировок, тем более что парень обещал поработать над собой и к моменту первого задания приобрести нужную физическую и психологическую форму. Ему поверили. А оказалось... Первая часть операции была проведена блестяще, секретные документы по ядерной технологии были успешно куплены за огромные деньги, и задача Ильяса была — доставить их в Ливию. Он, как и все люди Аякса в таких случаях, купил индивидуальный тур в Египет, взял там напрокат машину, сказал представителю турагентства, что гид ему понадобится только через три-четыре дня, а пока он хочет побыть один, погулять, позагорать, поплавать. И отправился в сторону границы с Ливией. Границы там чисто номинальные, проходят по пустыне, никто их не контролирует. Ильяс встретился в условном месте с проводником-посредником и отправился с ним вместе по пустыне в сторону оазиса, где была назначена встреча с ливийской стороной. И хотя Ильяса предупреждали, что пустыня — это не угол Тверской и Огарева, где у Центрального телеграфа люди встречаются в строго оговоренное время, в пустыне назначенной встречи ждут часами, а то и сутками, все равно ожидание оказалось для него непосильным. Он быстро утратил душевное равновесие, начал нервничать, раздражаться, кричать на проводника, который не мог ни объясниться с ним, ни утешить, ни подбодрить. Проводник-араб говорил только на родном диалекте и на классическом арабском, а по-английски знал всего несколько слов, необходимых для выполнения своих функций: «Иди за мной», «Жди здесь».

К моменту появления ливийца Ильяс был уже на грани нервного срыва, а возможно, и перешагнул эту грань, ибо набросился на того с гневными криками. Ливиец, тоже слабо говорящий по-английски, почти ничего не понял, документы взял и убыл. Однако своим начальникам доложил, что человек, которому доверили доставить такие важные и секретные документы, оказался ненадежным и невыдержанным. И вот за это и получал сейчас Аякс все, что ему причиталось. Человек, с которым он вел переговоры, был лицом, приближенным к руководству, доверенным человеком Каддафи. Он был весьма образованным, хорошо говорил на нескольких европейских языках и входил в группу, которой было поручено обеспечить научный потенциал «страны мусульманского социализма». Его настоящего имени Аякс не знал, только псевдоним — Кастор.