Иллюзия игры

– Через каждый час работы у вас будет перерыв – двадцать минут! – сказала Жанна. – Обращаться к другим дилерам можете только на «ты» и по имени. На «вы» – нельзя.

– Почему? – не удержался кто-то от вопроса.

– Потому! Потому что такие правила, и они одинаковы для всех. И еще: у вас не может быть часов, и вы не имеете права ответить игроку, сколько времени!

Происхождение этого правила было Ирке отлично понятно. Казино было не просто заведением, где можно сыграть в рулетку или пощекотать нервы на блэк-джеке. Казино было миром Игры, Игры с большой буквы, по сравнению с которой все прочее отступало на второй план. И те, кто управлял этим миром, делали все, чтобы игроки оставались в игре как можно дольше.

Первый бросающийся в глаза запрет – на окна и часы. Глухие стены, ни одного циферблата… Для тех, кто внутри, стрелки часов останавливаются. Смена ночи рассветом, а рассвета – солнечным днем проходит незамеченной. Никто не должен знать, сколько времени он провел в казино. Ни официант, подносящий напитки, ни крупье, раздающий карты, ни инспектор, следящий за игрой на нескольких столах, – никто из них не имеет права ответить на простой вопрос: «Который час?»

Здесь работают бесшумные агрегаты, насыщающие воздух кислородом, чтобы у игрока не возникало желания выйти на свежий воздух. Вот он, свежий воздух, вокруг тебя! Здесь так хорошо и приятно, и нет необходимости куда-то идти. Отличные коктейли, хорошие закуски, интерьер, не раздражающий взгляд… Все продумано для того, чтобы зашедшему сюда человеку захотелось остаться – и сыграть.

Ирке с непривычки поначалу казалось, что в казино темновато, пока она не поняла: здесь не темно – здесь именно так, как надо. Женщины в казино кажутся привлекательнее, мужчины – моложе, потому что правильный приглушенный свет творит чудеса. Он не раздражает глаз, от него не хочется зажмуриться и уйти.

Все в казино было подчинено игре. Ничто не должно отвлекать игрока, ничто не должно отнимать у него лишнее время от того, ради чего он пришел в казино. Как-то раз Ирка обратила внимание на то, что в туалетах висят не электросушилки, а бумажные полотенца, и поделилась этим наблюдением с одной из девушек, Людой.

– Как ты думаешь, это потому, что людям больше нравится вытирать руки, чем сушить? – спросила она.

– Наверное, – пожала плечами Люда. – А вообще, какая разница?

– Мне кажется, разница есть… – задумчиво сказала Ирка.

Но Люде это было неинтересно, и она уже отошла в сторону.

Яша Шульман, слышавший их диалог, подозвал к себе Ирку.

– Электросушилки заменили полотенцами три года назад, – сказал он, пристально глядя на нее. – Один из менеджеров заметил, что посетители тратят не меньше пятидесяти секунд на то, чтобы высушить руки под струей воздуха. И потом еще трясут ими секунд десять. Итого получается минута. А на то, чтобы высушить руки полотенцем, уходит четыре секунды. Или пять, не больше. Ты понимаешь меня, куколка?

Ирка кивнула.

– Я думаю, что да… – осторожно ответила она. – Минута, потраченная на сушку рук, – это время, украденное у казино. Оно выброшено впустую. Тот менеджер сократил выброшенное время больше чем в десять раз. Одна минута – это ерунда, но через казино проходят сотни посетителей, и минуты становятся часами. Часами, которые могли быть потрачены на игру! А время в игре – это деньги, которые получит казино. Потому что оно всегда в выигрыше.

Шульман одобрительно кивнул.

– И еще я думаю, – добавила Ирка, – что этим менеджером были вы.

Яша заинтересованно наклонил голову.

– Ты очень неглупая малышка, – проворковал он. – Ну иди, занимайся. И не забудь: мы называем друг друга на «ты».

Глава 9

Юрке Храпову не нравилось происходившее в последнее время. В кладовке у них вот уже пятую неделю сидел старик, которому швыряли объедки, как собаке, и дважды в сутки выводили в туалет. Впрочем, последнее прекратилось, когда старый хрыч схватил швабру, стоявшую за унитазом, отходил ею сопровождавшего его Василия и едва не сбежал. Хорошо, Арнольд вовремя спустился на шум и скрутил Гройса в два счета. После этого Марк принял решение не выпускать пленника из кладовки, а заодно проверить, не делает ли он подкоп. Выяснилось, что делает, но не подкоп. Неугомонный старикан ухитрился оторвать стенную панель и методично долбил за ней кирпичи, используя для этой цели короткий гвоздь. Много, правда, не продолбил, но и этого хватило, чтобы Паулс распорядился раз в три дня проверять сохранность стен, пола и потолка. Причем проверяли вдвоем: один лазил по комнатушке, а другой держал старика в наручниках и с ножом у горла, чтобы не вздумал напасть. «Спецназовец какой-то, а не старичок, – подумал Юрка. – Ему о вечном пора бы размышлять, о смирении, а к нему без ножа да в одиночку хрен сунешься».