Иллюзия Истории (СИ)

— Вы не выпустили грота-шкот! — сердито крикнула Лота.

Роберт не успел возразить, как она снова закричала:

— О, черт, с меня лифчик слетел!

На самом деле, упав в воду, она ухитрилась дернуть завязку на спине. Теперь лифчик качался на воде перед лицом.

— К нам спасатели несутся. Помогите надеть эту штуку, пока они не нагрянули.

Ничком на воде, она прекрасно справилась бы без посторонней помощи, но Роберт был уже рядом.

— Вдруг не разберусь с таким сложным устройством? — пошутил он.

— Не умничайте, завяжите покрепче. Да не так туго, я же не японка, — продолжала ворчать Лота. — Ну вот, хорошо. Теперь давайте выправим яхту и продолжим гонку.

Она вскарабкалась на киль, стала на него, держась за планшир. Роберт подплыл, глядя снизу вверх, восхищаясь гибкой фигуркой и дерзким бесстыдством.

Через минуту, не дав спасателям подойти, яхта с отяжелевшими намокшими парусами легла на обратный курс.

— Больше так не делайте, — сурово сказала Лота. — Этот купальник для солнечных ванн. Для плавания он не годится.

— Понятия не имею, как я оплошал, — виновато сказал Роберт.

Гонку закончили без дальнейших приключений, но к финишу пришли последними. Джон встретил их по пояс в воде. Ухватился за борт, развернул яхту носом к ветру.

— Хорошо сходили? — спросил он. — Видел, как разок опрокинулись.

— Сходили прелестно, — ответила Лота. — Сперва Роберт нас перевернул, потом с меня слетел лифчик, так что развлекались вовсю.

Они поставили яхту на прикол, прошли в конец пирса, искупались. Потом уселись на теплом предвечернем солнышке, закурили. Американец оглядел синие воды, рыжие утесы, стоящие на приколе лодки, мерно качающиеся на волнах.

— Хорошо у вас тут, — сказал он, блаженно зажмурившись. Помолчав немного, добавил: — Жаль только проиграли с позором.

— Здесь не принимают гонки всерьез, — заметил Джон.

— Теперь весь мир не воспринимается всерьез, — заметила Лота. Голос дрогнул, она запнулась, глаза заблестели слезами. Но смятение длилось лишь несколько мгновений. — Джон, когда, черт возьми, можно будет выпить?

— Народ соберется к восьми, — ответил он и в тон Лоте добавил: — Вот тогда все напьемся.

Американец усмехнулся, хлопнув себя по колену.

— К концу выходных обо мне по Австралии распространится дурная слава.

— Сами виноваты, — сказала Лота. — Изо всех сил покрываю ваши грехи. Даже не рассказываю, как с меня сорвали лифчик.

Роберт поглядел на нее в замешательстве и вдруг расхохотался. Так весело, не сдерживаемый мыслями о прошлом, он не смеялся с начала войны.

— Ладно, — сказал он наконец, — пусть этот секрет останется между нами.

— Я-то сохраню, — сказала Лота. — А вы вечером, когда порядком выпьете, смотрите, не проболтайтесь.

Когда возвращались, Лота поравнялась с Джоном и спросила:

— Ну, как я действую?

Он расплылся в улыбке:

— Замечательно. С тобой он ни на минуту не соскучится. Если и дальше будешь так наседать, его хватит удар.

— Не знаю, сумею ли довести до этого. Уже исчерпала весь репертуар.

— Думаю, вечером снизойдет вдохновение, — уверено сказал Джон.

На скромную вечеринку явились четыре молодые пары, друзья-соседи Джона и Мэри. Три часа кряду танцевали и пили, избегая серьезных разговоров. Вечер выдался теплый, в комнате становилось все жарче. Затянутые москитной сеткой распахнуты настежь окна не справлялись с тучей сигаретного дыма. Наконец около одиннадцати, когда не выдержав духоты все высыпали в сад, Мэри подала чай, булочки с маслом и печенье — в Австралии общепринятый знак, что вечеринка завершается. Вскоре гости разъехались.

Стало очень тихо. Меж деревьями, под небом, полным звезд, виднелся берег, уходящий в темную даль. Джон с Мэри ушли спать. Лота предложила Роберту перейти в беседку в глубине сада.

— В доме ужасно жарко, — сказала она. — Еще побуду здесь перед сном, освежусь.

— Принести что-нибудь накинуть на плечи?

— Лучше коньяку.

Роберт вернулся с двумя стаканами. После нескольких часов шума и суеты тишина в вечернем саду истинное облегчение.

— Так напилась, что если и лягу — не усну. Буду всю ночь ворочаться.

— Вы и вчера поздно легли? — спросил Роберт.

— И позавчера, — кивнула Лота.

— Надо попробовать лечь пораньше. Для разнообразия.

— А что толку? — резко спросила Лота. В глазах сверкнула злость. — В чем теперь есть хоть капля толку!?

Роберт не ответил. Глупый разговор. Мучительный и бессмысленный. Они надолго замолчали, пытаясь насладиться ночной тишиной и прохладой. Но настроение уже испортилось.

— Кто-то сказал, лучевая болезнь появилась в Таунсвиле. Это верно? — наконец спросила девушка.

— Не знаю, но очень может быть. Таунсвил южнее Кэрнса, а там молчат все радиостанции.

— Болезнь будет двигаться на юг и дойдет до нас?

— Так говорят.

— Черт! У нас в южном полушарии никаких бомб не взрывали! — гневно воскликнула Лота. — Почему должно докатиться до нас?

Роберт покачал головой.

— Ветер дует на юг. Но никакой ветер не дует прямиком из северного полушария в южное.

Потому у нас есть время.

— Для чего? — с горечью спросила девушка. — Бессмысленная пытка ожиданием казни.

— А может быть, время дано для спасения души?