Иллюзия любви. Сломанные крылья

Заворачивая плоские коробочки в одежду и упаковывая их на самое дно глубокого чемодана, Загорская прикидывала в уме, во сколько ей могут обойтись услуги таксиста и носильщика, и раздумывала над тем, что если по какой-то нелепой случайности Леонид не сможет прийти проводить её ночью на вокзал, то ей придётся раскошелиться на некую сумму. То, что сумма окажется несущественной, было вероятнее всего, но не использовать шанса сэкономить хотя бы в малом казалось неумным. Весь день, поглядывая на часы, она пребывала в лёгкой неуверенности относительно своих дальнейших планов, и только в половине восьмого вечера, когда в дверь негромко постучали, она смогла вздохнуть с облегчением.

— Лидочка, это я! — не дожидаясь разрешения войти, Леонид переступил через порог гостиничного номера Лидии, держа в руке скромный букетик коротеньких розочек, завёрнутых в простую прозрачную обёртку.

Глядя на это жалкое подобие букета, Лидия ещё раз невольно подумала, что всё в мире происходит, несомненно, к лучшему. Если её поклонник издержался до такой степени, что не смог себе позволить ничего, кроме этого замызганного веника, то искать здесь, простите, больше нечего, и её сегодняшний отъезд с курорта — великое благо для всех, и в первую очередь для неё самой.

— Лёнечка, я очень рада, что ты не забыл обо мне, — нажимая на чемодан сверху, Лидия попыталась застегнуть замки, но те были слишком тяжёлыми для её нежных ручек.

— Давай я тебе помогу, — Леонид бережно отстранил Загорскую и, навалившись на крышку чемодана всем весом, лихо справился с упрямыми железяками.

Наблюдая за действиями своего Ромео, Лидия едва заметно улыбнулась. Надо же, как забавно! Вот сейчас он застёгивает эти ужасно жёсткие замки, старается изо всех сил и даже не думает, что своими руками упаковывает вещи, которые она смогла вытянуть из него за эти короткие двадцать с небольшим дней.

Конечно, с одной стороны, это несколько… как бы это сказать… не то чтобы непорядочно, а скорее немного нечестно, что ли… Но с другой стороны, за всё нужно уметь расплачиваться, и чем больше удовольствие, тем выше цена. Никто его к ней на аркане не тянул, он захотел этого сам, по собственной воле, и, честно говоря, оснований жаловаться у него нет…

— Лидочка, я не знаю, как смогу прожить без тебя целых два дня! — справившись с замками, Тополь снял чемодан с кровати и перенёс его к дверям. — Два дня без тебя — это мучительная пытка! — поднеся руку Лидии к губам, Тополь начал осыпать её горячими поцелуями. — Ты — смысл всей моей жизни… ты — моя путеводная звёздочка, ты — фея…

— Ну что ты, Леонид… — Загорская попыталась освободить руку, но Тополь вцепился в неё с таким остервенением, что её попытка потерпела неудачу.

Настроение любвеобильного Ромео Лидии Витальевне совсем не нравилось. То, с какой горячностью он буквально изливал на неё поток ласковых слов и с какой страстью целовал руки, не только вселяло в её душу беспокойство, но и наводило на определённые мысли.

Судя по всему, оканчивать курортный роман и разбегаться в разные стороны с предметом своего обожания в планы Тополя не входило, и этот вопрос следовало как-то срочно решать. Ничтожная проблема с такси и носильщиками казалась теперь настолько несущественной по сравнению с тем, что ей грозило в случае, если Тополь надумал бы преследовать её и в Москве, что, наплевав на сиюминутную выгоду, Загорская решилась на крайние меры.

— Леонид, не стоит так убиваться. Курортные романы — обычное дело, — мягко проворковала она и совершенно отчётливо почувствовала, как дрогнули руки Тополя.

— То, что произошло между нами — не простой курортный роман, — с жаром возразил он. — Я долго думал над тем, что значит для меня встреча с тобой, и вот что я решил… — осипнув от волнения, Тополь поднял на Лидию сияющие глаза. — Когда я вернусь в Москву, я разорву отношения с Настей и попрошу тебя стать моей женой.

— Что?! — потрясённо выдавила Загорская. — Что ты сказал?

— Я намерен просить тебя стать моей женой, — с пафосом произнёс он, и лицо его просияло.

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж? — не веря своим ушам, Загорская медленно опустилась на стул. — А зачем ты мне нужен?

— То есть как это… — побледнел Тополь. — Что ты имеешь в виду?

— То, что говорю. Зачем ты мне такой хороший нужен, Лёня?

— Ты что… отказываешься? — Леонид изумлённо заморгал.

— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна согласиться на подобную глупость, — успокаиваясь, Загорская глубоко вздохнула.

— Разве ты меня не любишь?

— Какая любовь, Лёня?! — тёмно-карие глаза несколько раз смерили Тополя с ног до головы, и он немедленно почувствовал себя так, будто его раздели догола и выставили посреди площади на всеобщее обозрение. — О чём ты говоришь? Какая ещё любовь? Неужели ты всерьёз полагаешь, что я соглашусь испортить себе жизнь до конца дней своих?