Иллюзия Луны

– Пожилая, среднего роста, волосы крашеные? – тот явно был чем-то удивлен и даже обрадован. – Надо же. Вот не ожидал. Я-то думал, переработал, померещилось мне. А выходит, нет…

Он поискал в кармане и выложил на стол точно такой же, с пятью лучами и головкой Ленина посередине.

– Смотри, что у меня есть, – заговорщически подмигнул он Игнату.

– Кирилл Александрович, – Игнат постарался придать голосу твердость. – Я вам говорил, что Инге явно кто-то помог прошлой ночью…

– Ну и что? – все еще с улыбкой спросил Кир.

Игнат помялся. Два совершенно одинаковых значка, как пароли, выложенные на столе, нервировали его.

– Понимаете, – вздохнул он. – Выходит, был кто-то еще. Он помог ей и, возможно, подстроил все то, что потом произошло в моей гостиной.

– И?.. – Кир не сводил своих бесцветных глаз с зятя.

– И… – Игнат вздохнул как перед погружением. – И мне кажется, что это… были… вы.

Он закончил и облизнул пересохшие губы. Кирилл Александрович барабанил по столу пальцами, наигрывая какой-то разбитной мотивчик. Игнат присмотрелся. На пальцах тестя засохла то ли кровь, то ли красная краска. Внезапно Кир встал, подошел к окну, выглянул на улицу, не нашел ничего интересного, посмотрел на заснувшую муху, лапками кверху валяющуюся между рамами, вернулся, но не сел к столу, а остался стоять рядом с незаконченной картиной.

– Ты знаешь, что это? – не оборачиваясь, спросил он Игната.

Тот пожал плечами.

– Это мертвые короли, собравшиеся на свой последний пир. Великая картина, страшная, мрачная, поэтическая. Художник не просто придумал этот сюжет, он сочинил целый мир. – Кир помолчал. – Мир сплошных загадок: кто все эти люди, откуда они, зачем собрались за одним столом, что их связывает, кто поймал рыбу, откуда взялась собака? Слишком много вопросов. Я не могу ответить на них, не могу познать незнакомый мир – мало информации, много вариантов. Но все равно для меня происходит чудо – я смотрю на эту картину и не могу оторваться.

Он обернулся к Игнату, и тот вновь оступился и полетел в белое безумие.

– Это как с трупами: тело видишь, а о сущности смерти можешь только догадываться. И сколько ни смотри, все равно ничего не поймешь. Правда?

Игнат сидел тихо, молчал, ждал. Кир вздохнул и вновь отвернулся к незаконченной картине.

– Мне заказали сделать ее копию. Я согласился. И в тот момент, когда что-то начало получаться, когда я понял, что нащупал границы мира, который придумал художник, мне позвонили и сказали, что заказчик умер. Его убили ночью на улице. Какие-то пьяные уроды избили до смерти и выбросили в снег. Он несколько часов пролежал в кустах. Все его обходили стороной, думали, пьяный. А он был еще живой.

Кир потер подбородок, поскреб ногтем край холста.

– Вообще-то он был не заказчик, а посредник. Но, когда я спросил, что мне делать с картиной, тот кто звонил, удивился. Он сказал, что не было никакого заказа. И тогда я понял. Посредник заказал картину для себя.

Резким движением он придвинул к себе стул и сел на некотором отдалении от стола.

– И вот тут возникает вопрос: а что мне делать с этой картиной? Заканчивать? Зачем? Она же никому не нужна, и денег за нее не заплатят. Бросать? Тогда чего стоили все мои открытия и разочарования? – он взглянул на зятя. – Ты понимаешь, о чем я?

Игнат опять хотел пожать плечами, но сдержался.

– Понимаю. Хотя нет, не понимаю… Вернее, не понимаю, какое это отношение имеет?..

– К чему?

– К моей… нашей… вашей, короче, ко всему тому, о чем я вам рассказал.

Кир постучал пальцами о стол и пожал плечами.

– И то, и другое – бессмыслица. Зачем мне заканчивать ненужную картину и провоцировать ненужное убийство?

Игнат рассеянно посмотрел через плечо тестя на красные контуры, намеченные на холсте. Он был готов поклясться, его догадки пока были такими же условными. Но все же они были.

– Это уравнение с одним неизвестным, – наконец произнес он.

– Вот как? – Кир поставил стул на две ножки и закачался на нем, рассматривая зятя, как забавную зверушку, только что исполнившую оригинальный номер.

– Ну да, – Игнат потер переносицу, стараясь сосредоточиться и не дать улизнуть появившейся, было, мысли. – Когда вы говорите о картине, вы ведь имеете в виду не только рациональный аспект, но и нечто иррациональное, понятное и важное только для вас. Эти ваши открытия и все такое, видимо, провоцируют необходимость выбора, дилемму, иначе бы вы без всяких сомнений забросили картину и больше о ней не вспоминали. Так же и с этим убийством – формально, я надеюсь, у вас не было никакой причины желать моей смерти и провоцировать ее. Но есть кое-что еще, – Игнат осмелился поднять глаза на Кира, – я бы сказал, черный ящик в вашей голове, который может содержать ответ, лежащий вне логики, понятной мне или любому другому постороннему человеку.

Как ни странно, его слова произвели впечатление на собеседника. Кир вдруг озабоченно насупился, засопел и обеими руками начал ощупывать свой лоб. Очевидно, не найдя там того, что искал, Кир вновь с интересом уставился на зятя.

– Я что-то ничего не понимаю, – наконец он подал голос. – Причем тут ты? Убили-то Ивана…