Иллюзия прихоти

— Справедливости ради, я недалеко ушел от него. — продолжал Рэн, улыбаясь воспоминаниям. — Отца у него не было, как и у меня. Поэтому, нам были чужды, основные законы чести. Его учитель, был магом. А маги не знают чести там, где взыграла кровь. Я же рос на улице, был отдан сам себе на воспитание. Учился выживать.

Сдружились мы легко. Дружба, которая строиться на принципе — “Милые бранятся — только тешатся”. Мы переругивались в хорошие дни, и дрались спина к спине, в плохие.

Затем появился Максимилиан. Жесткий правитель, с понятиями: честь, жертвенность, любовь. Правильный выбор, правильные решения. Милосердие и жестокость в одном лице. Благодаря нему, мы начали учиться быть лучшими версиями себя.

Я не перебивала. Зеленый, живой лес, сменился черным мертвым. Белоснежная обувь эльфа, окрасилась от неисчезающего пепла сгоревших деревьев. Но его это не беспокоило. Сейчас, он погрузилась в прошлое, и не видел настоящего.

— Максимилиан сделал выбор, тяжелый выбор. Но этот выбор защитил его женщину и ребенка. А мы осознали ценность семьи. По этой ли причине, или по другой, но вскоре, мы нашли женщин. Мне повезло, Эхо — нет. Не вдавайся в подробности, соки из него она выжала все. — Мои пальцы сжались в кулаки, а Рэн рассмеялся. — Тяжко, когда истинность накрывает? — Мой грозный взгляд был ответом. — Я рад, что у него ничего не получилось. — уже серьезнее добавил он. — Да и не было между ними любви. Знаешь, как определить, что мужчина влюблен? — я отрицательно покачала головой. — Он не позволит к ней прикоснуться никому. Мы становимся жуткими собственниками, не способными видеть никого, кроме любимой. Найдя драгоценный камень, не смотришь даже, на очень дорогие и безумно красивые.

Мы вышли к обрыву, за которым раскинулся город Лиан. Город на границе империи, который, по-видимому, отныне принадлежит Эхо.

— Последняя битва далась тяжело всем. В то время, Леодор был тем юношей, который, как и мы в молодые годы, пытался самоутвердиться, за счет своей силы. А сил у него было, хоть отбавляй.

Когда полетели стрелы, а он не успел обратиться, на их пути встал черный, как ночь дракон. Эхо умирал, а вместе с ним умирал я. Мой лучший друг, названный брат, который прошел со мной через все тяготы, умирал у меня на руках. А все, о чем он могу думать, это то, что уничтожил лес. Он любил лес, он жил в нем, он дышал им, много лет. А когда. в предсмертных муках, его черное пламя, сожгло все дотла… Эхо молил о прощении, молил от всего сердца. И его простили.

Три дня, после пробуждения, он сгорал изнутри, разрываемый клеймом жизни и смерти.

Мое сердце сжималось от боли. Столько же всего пришлось пережить нимфе? Насколько же он силен…

— Но эти три дня, были лишь началом пути. — Рэн опустился на землю, свесил ноги, над обрывом. Я последовала его примеру. — Последовали годы, когда он, как ребенок, заново учился жить. И это не фразеологизм. Он не мог ходить, с трудом говорил, не мог питаться тем, чем привык.

Даже это не сломило его дух. А вот то, что магия давалась через боль… В дракона же, он так и не научился превращаться.

Эльф повернулся ко мне и улыбнулся.

— У него отняли его сущность. Лишили его того, кем он был всю свою жизнь. Он стал никем.

Я понимала, о чем говорит Рэн. Меня учили быть дриадой всю жизнь. Хоть я и была магом. Они сделали из меня изгоя, среди своих, и опасным противником, среди чужих. Я была тем, кто никому не нужен. Никем. Но все мои тяготы, ничего, по сравнению с тем, через что прошел Эхо.

— Все изменилось, когда появился Левак. — я отогнала от себя всю боль, что испытывала за те ужасы, что смог пережить нимф. — Знаешь, его принесли на опушку мертвого леса, чтобы умаслить злого духа.

В тот день, он чуть не разнес город. Пришел в дом родителей ребенка, и вручил сверток. Те отказались, сообщив, что не смогут прокормить еще одного. Как ты понимаешь, эта семья переехала, а дом их разобран по кирпичикам. И да, в лесу, появилась корова.

А я-то гадала, зачем им корова. Так вот оно что…

— Но, по-настоящему, вернула его к жизни именно ты. — с улыбкой произнес Рэн, и погладил меня по волосам.

— Я?

— Ты. — эльф кивнул. — С тобой он, вновь, начал жить, чувствовать, улыбаться, а главное, строить планы. Он никогда не строил планы на жизнь. Самый умный стратег, не имел планов на жизнь. Смешно.

— Это истинность.

— Это ты, малышка. Твое закрытое сердце, не пропускало истинность. Твой страх, не пропускал истинность. Твое упрямство, в конце концов, не пропускало истинность. Но ты не оттолкнула его, по-настоящему, несмотря ни на что.

Он был не прав.

— Я не понимала, что такое дружба и любовь. Это Эхо научил. Научил доверять, научил, принимать, научил любить. Все это, только его заслуга.

— Может быть! Я просто хочу, чтобы ты знала, что стала смыслом его жизни. После стольких десятилетий, ты стала тем, ради кого он будет жить. Помни об этом, когда выйдешь к врагу. Помни, что ты — его жизнь.

Глава шестьдесят восьмая — Старик?

— Чаво тут расселись? Заняться нечем?

Старик поднимался по склону, упираясь тростью в огромные валуны.