Иллюзия реальности

— Давая свое обещание, Лоркас не знал о действительном статусе своих созданий. А Яфет сам выразил желание служить императору.

— Тогда почему его отправляют к Шару?

— Согласно его желанию слетать туда. После рождения наследника император планирует некоторое время находиться в своей новой резиденции в Ирии. Яфет там не нужен. В то же время участие в межзвездной исследовательской экспедиции, как он считает, благотворно скажется на его общем уровне развития, расширит кругозор.

— Должен ли я воспринимать Ваши слова как поручение о способствовании его обучению?

— Ну, не поручение, не указание… благое пожелание… при условии, если это Вас не затруднит. Я полагаю, что просто общение с таким человеком, как Вы, будет ему полезно. Быть может, и Вы сможете извлечь кое-что полезное для себя при общении с ним.

— Я понял Вас.

— Итак, наш разговор, как я понимаю, закончен? У Вас есть еще какие-нибудь просьбы или пожелания?

— Нет, благодарю Вас. Единственно — один вопрос.

— Слушаю.

— Вы проигнорировали мою аналитическую справку. Ту, что содержала рекомендации прекратить вообще все контакты и с Медузами, и с Шаром, и с прочими созданиями Перворожденных, каковые могут быть выявлены в будущем. Почему? Показались неубедительными мои аргументы?

— Ваше первое послание? Где вы настаивали на полном запрете полетов к Шару?

— Да-да, именно оно.

Советник склонил голову, и глаз его не было видно. После долгого молчания сказал:

— Ладно, буду предельно откровенен с вами. Я имел доверительную беседу с императором. Он назвал нежелательным любые исследования Медузы Страута. А также высказал опасения по поводу результативности наших исследований Шара. Более того, он… скажем так, дал неблагоприятный прогноз судьбы всей подготавливаемой экспедиции.

— Прогноз? Будьте добры, расскажите подробнее. Какие формулировки прозвучали из уст Олмира… э… Держателя…

— Удерживателя!

— Ох, простите. Олмира Удерживателя. Конечно, Удерживателя — у меня просто не то вырвалось. Какие при этом слова он использовал?

Советник явно смутился.

— Видите ли, особы такого ранга, как император, обычно высказываются иносказательно. Существует целый штат царедворцев, чтоб интерпретировать их пожелания и… ожидания.

— И все же, что конкретно сказал ваш император?

— Что сказал — останется только между мной и им, — твердо ответил советник. После непродолжительно паузы добавил: — Считайте, он мимоходом выразил озабоченность безопасностью экспедиции. А затем задал риторический вопрос о ее целесообразности, что вынуждает ускорить ее подготовку.

Видя недоумение собеседника, Шоанар счел нужным пояснить:

— Скажите, вам в детстве не случалось заставлять себя забегать в неосвещенную комнату только для того, чтобы еще разочек пережить страх темноты?

— Ну, мои детские фобии здесь ни при чем… Я, кажется, понимаю, что вы хотели сказать: нельзя идти против человеческой природы. Возможность дерзать — одно из главных наших качеств. Новый полет к Шару необходим хотя бы только потому, что возникли опасения в его благополучном исходе, — Ник Улин глубоко задумался.

Разговор застопорился, и Шоанар поднялся для прощального рукопожатия.

— Понравилась ли вам Ремита? Надеюсь, вас, как нашего уважаемого гостя, принимали с должным радушием?

— Я не жалею о времени пребывания здесь. Очень интересная планета, приветливые и уверенные в себе люди.

— Все же, мне кажется, вы что-то не договариваете, не так ли? Мне показалось, что вам было неприятно упоминание об Ирии. Это так?

— У меня сложное отношение не только к новым рукотворным мирам, но и ко всей космической деятельности Содружества.

— ?

— Помните скандальное заявление Уренара о том, что изобретение алфавита в конечном счете затормозило прогресс человечества? Альтернативное направление — письменность, основанная на языке символов, преемница древнейших рисунков, пиктограмм — не выдержала конкуренции, оказалась заброшенной. В результате было нарушено равновесие между развитием нашего образного и логического мышления. Это отразилось даже на физическом строении человека — левое полушарие мозга, специализирующееся на выполнении простейших действий, логических и математических, стало подавлять правое, оперирующее сложными, образными понятиями. Возможно, мы уже навсегда ушли с равновесного пути эволюции мышления. По моим представлениям, примерно такая же картина с нашей безудержной космической экспансией: вместо того, чтобы сосредоточиться на изучении своего внутреннего мира, человек впустую тратит силы и время на исследования дальних созвездий и освоение новых планет.

— Впустую, говорите? — с внешне безучастным видом спросил советник. — Интересно было бы узнать, каким образом удалось бы на бедной нашей крошечной матушке Земле достичь благоденствия всех человеческих рас и народов со всеми естественно присущими им предпочтениями и антипатиями.

Ник Улин, вздрогнув, промолчал.