Иллюзия реальности (СИ)

— Добреньким хочет быть, — невольно пробормотал Олмир и прикусил язык. Отношения с отцом складываются ой-как непросто. Не стоит подкладывать дровишки в костер.

— Кстати, — Ламарк попытался сгладить неловкость, — приблизительно в то время, когда пропал Джон Акоста, граф имел контакт с экс-герцогом Александром Кунтуэским.

Олмир почувствовал невнятную угрозу.

— Зачем? О чем был разговор?

— Навскидку — ничего интересного. Леверье спрашивал про своего пропавшего спутника. Внутрь помещения заходить отказался, ссылаясь на правила состязаний. Однако отвел Кунтуэского подальше от нашей следящей аппаратуры и задал пару вопросов. О чем — неизвестно. Промелькнуло имя Анн. Или Мари.

— Анн-Мари Ло, один из ведущих психоаналитиков Содружества. Некоторое время работала у Кунтуэского.

— Мы не имеем уверенности, Ваше Императорское Величие, шла ли речь именно об этой даме. Очень плохое качество записи.

— Кунтуэского допрашивали?

— Плотно поработали с ним. Непрямыми методами, разумеется, ибо признаков его нелояльности общественному порядку не выявлено. Наши специалисты утверждают, что он совершенно не помнит, о чем был разговор. Что само по себе удивительно.

— Да, удивительно, — согласился император. — Так чего вы от меня сейчас хотите? Давайте, быстрее определяйтесь. У меня крайне мало времени.

— Санкцию на арест графа Германа Васильевича Леверье, — твердо сказал Ламарк.

Олмир откинулся в кресле и прикрыл глаза. Шоанар и Ламарк застыли, боясь помешать императору думать.

— Тесен мир. Встречался я с этим Александром Неем, что называется, вживую. Видел его в компании с двумя инопланетянами. С неким… — Олмир сделал паузу, заглядывая глубже внутрь себя, — Сокрошем. С Мирры. И с Ником Улиным, квартарцем.

— Сокрош был у нас, на Ремите, в командировке. Сейчас вернулся на Мирру. Он крупный специалист в биологии. Первым выявил механизм патогенности водорослей, видоизмененных Александром Неем. А Ник Улин сейчас на «Элеоноре», в подразделении герцога Лусонского. Отзывы о нем самые восторженные.

Неожиданно прозвучавший вопрос заставил их вздрогнуть:

— Что нового у Благова?

— Последний отчет у Вас на столе, Ваше Императорское Величие.

Шоанар подошел ближе, намереваясь найти нужный документ.

— Не надо, я пока еще сам в состоянии разобраться с бумагами, — сказал Олмир, доставая из стопки пухлый документ в бумажном переплете. — Ох, какой объем.

— Эксперты расписались. Мы весьма удачно начали космическую исследовательскую деятельность. Наша первая экспедиция, руководимая вице-командором Ордена Дракона графом Антоном Благовым, внесла значительный вклад во многие разделы знаний. К ней сейчас приковано внимание всего научного сообщества Содружества. Но событий за последнее время там произошло немного. Исследуют второе вскрытое «ядро». Силикоидное.

— Новые жертвы есть?

— Никак нет, Ваше Императорское Величие. Пять астронавтов погибло при вскрытии первого «ядра», два — при проникновении внутрь него. Итого семь человек. При вскрытии второго «ядра» потерь нет. Учли печальный опыт.

— Боро-водородный разум, сейчас силикоидный… Что-то мне это напоминает… — пробормотал Олмир, считывая последний лист отчета. Шоанар превратился в слух. Каждое слово императора, произнесенное в контексте, — повод для специальных размышлений. — Ладно, оставим это. Всего членов экспедиции Благова более четырехсот. Замыслить убийство такого количества человек — страшное преступление. Это ж каким монстром надо быть?! Вы интересовались, какие мотивы были у Нея?

— Так точно, Ваше Императорское Величие. Я лично занимался этим вопросом. Поскольку прямой разговор с Неем представлялся малопродуктивным в силу его лихорадочного состояния, пришлось ограничиться косвенными методами. Я пришел к выводу, что его преступление не имеет мотивировки.

— Как так?

— Его заставили. Отчасти даже вопреки его желанию. Воспользовались нездоровым, перевозбужденным состоянием его психики. Если б он работал на Ремите, его подлечили бы, а так как он пребывал в основном вдали от густонаселенных мест, то просто выпал из поля зрения надзирающих медицинских органов. Манипулятор — им, очевидно, был граф Леверье — воспользовался негативным отношением Нея к обожествлению Вашего Императорского Величия. Одним словом, сработала древняя формула «враг религии — враг общества».

— Громкое обобщение.

— Зато проверенное веками. Неприятие общества всегда начинается с критики доминирующей идеологии. Отверг религию — сделал первый шаг на пути превращения во врага народа.

Распахнулись двери, и в кабинет торжественно въехал сервировочный столик, заставленный блюдами и кувшинчиками всевозможного вида и объема. Руководил им робот-официант, принявшийся порхать над своим хозяйством, украшая.

— Ко мне сейчас прибудет Месенн, — пояснил Олмир. — Давайте не будем терять время. Вернемся к Леверье. Я готов подписать предписание на его арест. Но, боюсь, вам с ним не справиться. Не вашего полета он птица. Если Ней оказался вам не по зубам, то что уж говорить про предположительного резидента Перворожденных.