#Иллюзия счастья и любви

Она была очень трогательна в своём ожидании и упорстве. На десятый день Сашка с диким топотом влетела в гостиную, протягивая Вальке тестер.

– Валь, ну посмотри!.. Это что, правда? Мне не показалась? Я ещё раз проверю, да?.. – на ходу крикнула Александра.

Валька не мог поверить: он станет отцом! Не выдержал и побежал вслед за Сашкой, на ходу сгрёб её в охапку, потом отпустил, отвернулся, руки повисли, как плети, он был бессилен, не мог перебороть себя…

В клинике сказали: будет двойня, пол пока определить сложно, теперь надо ждать, первые три месяца обычно критические, но они сделают всё, что могут и умеют. Валентин тонул в счастье, панически боялся сглазить удачу, решил ничего не планировать, просто жить надеждой… Находиться рядом с Сашей становилось труднее. Он ничего не понимал, боролся с собой, пытался простить, уговаривал себя – ничего не получалось, и он просто уехал…

Она не просила остаться, молча приняла его решение, знала – справится.

Валька совсем запутался. Он бросил Сашку в чужой стране, в положении – это тяготило, оставаться рядом было совсем невозможно, надоело метаться между любовью и отвращением, приходилось отключать память, а если что-то вдруг всплывало в его воспалённом мозгу, хотелось под воду, хоть головой в раковину, и смывать, смывать всю эту грязь!

Сашкиных родителей в Америку отправить не удалось. Серго прямо и откровенно рассказал в американском консульстве, что едут к дочери, выложил все обстоятельства и получил отказ, так как, скорее всего, захочет остаться в Америке, тем более дочь уже там и беременна. Серго сразу возненавидел Америку и всё, что с ней связано.

Странным образом Вальке показалось, что вдали от Александры ему спокойней. Он создал ей все условия – в доме прислуга, водитель, постоянно был на связи с врачом. Сашке звонил редко, она ему не звонила никогда, это злило и раздражало: «Да пошла она! Ещё и жертву из себя изображает!..»

Работой загрузился по самое не могу. Он удивлялся, откуда что взялось – оказывается, мог быть резким, научился говорить «нет» и не страдать надуманной добротой и пониманием. В офисе все ходили, как испуганные мыши, но порядок он навёл: «Боятся – значит уважают!»

Перемены, происходящие с ним, Валька относил лишь к возросшей ответственности перед Семёном и его сыновьями, а не из-за отношений с Сашкой… Во всём, что произошло, винил только Александру, друга не понимал, сам бы никогда на такое не пошёл: «Значит, дала повод!.. Господи, когда я перестану всё это перетирать в своей башке!»

Работал до позднего вечера – встречи, командировки, переговоры… Иногда мучило одиночество, хотел вызвонить Светку, поболтать – забавная, но руки не доходили…

В одни выходные решился съездить в Питер – скучал, да и Генриха Давыдовича с Софочкой надо навестить. Он ехал по Невскому, было немного грустно, столько воспоминаний, никогда не привыкнет к Москве. Сквозь облака нежно проглядывало солнце.

– Сверни здесь, проедем по Конюшенной, пышек хочу, умираю!.. – Валька помнил эту пышечную ещё со студенческих лет, и с Сашкой здесь бывали не раз.

Очередь стояла немалая, но он терпеливо ждал, когда нальют бочкового кофе, и он попросит целых 15 пышек, да чтобы сахарной пудры побольше.

Валя пристроился за одним из столиков, пышки есть стоя – самое то, больше влезет… Он обратил внимание на элегантно одетую женщину. Трудно было сказать, сколько ей лет, скорее всего, она была старше Вальки, но явно не на много. На тарелке большой горкой красовались пышки. «Неужели всё съест?..» – он беззастенчиво разглядывал незнакомку. Она была высокой блондинкой, Валька не любил таких, но в этой явно что-то было…

«Натуральная блондинка с душой брюнетки, – подумал Валентин. – Безупречный стиль! Это надо так любить пышки!»

Женщина удивлённо и с долей иронии посмотрела на Вальку.

«И что ты уставился?..» – прочитал Валя в её взгляде.

Он, недолго думая, схватил свою тарелку пышек.

– Вы не против, если я вам составлю компанию? Меня зовут Валентин.

– По-моему, вы уже вторглись на мою территорию и, кстати, со своими вещами… – она взглядом показала на Валькины пышки.

Он засмеялся – она была что надо, с классом и чувством юмора.

Ольга была другая, он не встречал подобных женщин. Она знала, чего хочет, без излишней суетливости и нарочитого желания понравиться. Пережив развод, приходила в себя, правда, личное прятала глубоко и надёжно, не любила жалость, сострадание и особенно злопыхателей!

Оля работала юристом в крупной строительной компании, курсировала между Питером и Москвой, свободное время посвящая сыну – способному малому шестнадцати лет от роду, не смирившемуся с разводом родителей. Андрей был достаточно большим, чтобы понять: у отца вторая семья. Ольга принять такое положение вещей не захотела. Без упрёков и скандалов попросила оставить и позволить идти своей дорогой. Друзья удивлялись её силе и выдержке, но только она одна знала, через что пришлось пройти.