Иллюзия счастья

– Я знаю. Он говорил, что у меня мамина улыбка, – вспоминаю папины слова.

– Даже не напоминай мне про эту женщину, – отмахивается Света. Моя мама… Она развелась с отцом задолго до его гибели. Завела себе нового мужчину младше себя на десять лет. Укатила в Таиланд и живет там последние два года. Она – свободный художник, которого душит наша страна. Творческая, ранимая особа, не признающая рамок, правил и законов. Я никогда ее не понимала, мы словно с разных планет. Я с Земли, а она из неизведанной вселенной. Как говорил мой отец, мама именной этим его и привлекла. Он мирился с ее мировосприятием, ее непосредственностью, и всегда принимал ее такой, какая она есть. Он очень сильно ее любил. А когда понял, что она уже не любит его, взял и отпустил, не желая мучать ее, а сам очень сильно страдал. И до последних своих дней был одинок. Я видела тоску в его глазах, и просто ненавидела маму за это. Когда отец погиб, она даже не приехала с ним проститься. Плакала мне в трубку, и говорила, что не желает видеть его мертвым, и для нее он всегда останется живым, таким, каким она его запомнила. А я не понимала ее, не хотела слушать, в тот момент весь мой мир рухнул. От потери себя меня спасала моя семья – моя дочь и муж. Если бы их у меня не было, я наверное не пережила бы смерть папочки. Вот и Светлана не понимала и принимала позицию моей мамы и держала на нее обиду.

***

Эдуард паркуется возле входа в большой, можно даже сказать, шикарный ресторан, на стоянке которого уже скопилось много машин. И почему-то в этот момент я чувствую себя очень волнительно. Не знаю почему. Может от того, что я давно никуда не выходила. Последний раз на такого рода мероприятии я была с отцом. После того как от него ушла мама, он всегда брал меня в сопровождающие. Эд отдает ключи парковщику, предлагает обхватить его руку и ведет вовнутрь.

– Слушай, я совсем забыла. У нас же есть вакантное место секретаря или чего-то похожего, – говорю ему я скорее для того, чтобы унять волнение.

– Ну, есть и? – удивленно спрашивает Эдуард, потому что я никогда не вмешивалась в дела компании.

– Алина хочет уволиться с прежней работы и попросила меня…

– Все ясно, – усмехается Эдик, поправляя ворот и без того идеальной белой рубашки, когда мы сдаем верхнюю одежду в гардероб.

– Ну Эд, что тебе стоит взять ее на работу, вы ведь даже не будете с ней встречаться. А она – хороший работник.

– Хороший работник она только в том случае, если будет работать смазливым лицом.

– Эд! – дергаю его за руку, – Она моя подруга!

– Хорошо. Я подумаю. Не знаю… пусть подойдет в понедельник с резюме и документами.

– Спасибо, ты у меня самый лучший, – целую его в щеку. Мы проходим в большой зал ресторана. Как по мне, здесь слишком много пространства, а я люблю маленькие уютные места. Все слишком вычурно и пафосно. С интересом разглядываю обстановку, людей которые как никогда вписываются в эту обстановку, сливаясь с ней в одно целое. Такие же великие, возвышенные снаружи, и никто не знает, какие они внутри. Так говорил мой отец. «Виктория, не суди людей по их внешнему виду и манере держаться в обществе. У тебя может сложиться о них обманчивое впечатление. Никто не знает, какие они настоящие. А там тебя может ждать много сюрпризов как приятных, так и не очень». Пол идеально блестящий и убийственно сколький. Цепляюсь за руку Эдика, стискивая рукав его пиджака. На что Эд немного морщится.

– Что ты делаешь? Ты мнешь мне костюм, – шепчет он мне, немного наклоняясь.

– Пол ужасно скользкий. Я боюсь упасть, – оправдываюсь я, слегка сжимая руку. Да, у моего мужа есть маленький недостаток, который я считаю достоинством. Эд до нелепого аккуратен и педантичен. Мы проходим просто гигантский банкетный зал с круглыми столами и идеально белыми скатертями, но это, пожалуй, все, что было в этом помещении светлого. Темные цвета в оформлении придают ресторану какую-то мрачность. В центре всего этого расположена сцена, на которой в данный момент играет соло какой-то пианист. Ну, хоть музыка здесь нормальная. Народу невероятно много. Мужчины в сопровождении дам, словно мы не на открытии ресторана, а на благотворительном вечере. Все собрались группами по интересам, знакомствам или просто потому, что кому-то очень выгодно пообщаться с тем или иным человеком. Каждый из столиков подписан именем гостей. Интересно, кто занимался рассадкой и распределением мест. И по каким принципам распределяли гостей?

– Эдуард! – окрикивает мужской голос, мы одновременно оборачиваемся. И видим седовласого, слегка полноватого мужчину. Это Сергей Анатольевич, папин бывший партнер и старый друг. Я знаю его с детства. И почему-то в данной обстановке я так рада видеть здесь почти родное лицо. Мы подходим к нему, мужчины здороваются.

– Добрый вечер, – говорит мужчина, тепло улыбаясь.