Иллюзия убийства

Вдруг позади моей головы взрывается окно. Я кидаюсь ничком на пол, а вокруг сыплются осколки стекла. Бела падает на колени, и я обеими руками хватаюсь за винтовку. Он встает на ноги, пытаясь вырвать ее, но я не уступаю, борясь за свою жизнь. Сначала Бела мотает меня из стороны в сторону, а потом мы встаем друг против друга, держась за винтовку. Он делает резкий толчок, чтобы опрокинуть меня, но я поднимаю винтовку вверх, отклоняя силу толчка, как Каролина Магнет. Бела повторяет толчок, но я тем же приемом нивелирую его усилие, визжа от радости, а лицо снайпера наливается кровью от злобы.

Дернув меня на себя, Бела выкручивает винтовку, но я продолжаю держаться за нее. Видя, что не может вырвать оружие, Бела тащит меня по кругу. Потом он снова делает сильный толчок, стараясь прижать меня к стене, но я опять поднимаю руки, и мы останавливаемся посередине салона. Его ярость обращается в дикий звериный рев.

Продолжая держать винтовку одной рукой, другой он ударяет меня по голове, и я отлетаю в сторону. Освободившись от моей хватки, Бела вскидывает винтовку и целится в меня, и в этом момент лорд Уортон приходит мне на помощь — вскакивает с дивана и с размаху бьет бутылкой виски снайпера по голове.

Бела падает назад, к противоположной стене, и, выкрикнув: «Старый идиот!» — стреляет. Лорд Уортон опрокидывается на диван.

Вдруг раздаются еще выстрелы. Я лежу ничком на полу, а надо мной свистят пули и ударяются в стены. Бела шарахается назад, но держится на ногах и стреляет от бедра, пока не падает, дергаясь под градом пуль.

В ушах звенит, в воздухе висит пороховой дым. Бела и лорд Уортон лежат недвижные и не дышат.

Рыжий полицейский идет по коридору с пистолетом в руке.

— Не стреляйте! — кричу я во все горло, не поднимая головы. Если он что-то говорит, то я ничего не слышу из-за звона в ушах.

Несколькими минутами позже я сижу в купе Фредерика, а он приносит мне извинения, которые не доходят до моего оцепенелого сознания.

— Ченза, — перебиваю я Фредерика.

— Спрыгнула с поезда. Наверное, разбилась насмерть. — Он становится передо мной на колени. — Дорогая Нелли, я чуть не попал в вас, когда выстрелил в окно, но я должен был.

— Должен был? Рискуя мной, чтобы убить того человека или ту женщину, кто бы это ни был?

— Вы должны понять…

— Что вы были готовы рискнуть моей жизнью ради королевы и страны?

— Я стрелял из «Амелии» в Лазаря или леди Уортон, кем бы ни являлся этот монстр.

— И чуть не попали в меня, вы, величайший в мире охотник?

— Я же говорил, что я плохой стрелок. Я должен…

— …подпустить зверя совсем близко. Помню. — Я медленно встаю, отказавшись от помощи Фредерика.

— Нелли, мне нужно поговорить с вами. Предание гласности того факта, что персона в «Амелии» имеет роман с актрисой, может оказать пагубное воздействие на престарелую женщину, чье здоровье и благополучие представляет исключительную важность не только для страны, но и для мира в целом.

Я протискиваюсь мимо него и открываю дверь купе.

— Куда вы? — спрашивает он.

— Умыться и вытрясти стекла из волос. А еще мне хотелось бы достать где-нибудь ружье и показать вам, каково это, когда тебе чуть не сносят голову.

— Пожалуйста, сделайте, что я прошу. Из-за одной Нелли она чуть не умерла от горя. Не будьте той, которая сведет ее в могилу.

— Тем не менее мне нужно решить с вами один вопрос.

Он вскидывает брови.

— Только один?

— Пока один. Это вы спасли меня в ту ночь, когда убийца напал на меня на носу «Виктории»?

— Нелли, дорогая Нелли, жаль, что это был не я, иначе вы помнили бы обо мне не только потому, что я чуть не попал в вас.

— Тогда, вероятно, это был фон Райх.

— Вас спас лорд Уортон.

— Что?

— Сара призналась мне, что видела, как он убегал, когда нашла вас лежащей на палубе. Уортон не был хорошим человеком и не вызывал к себе симпатию, но, как вы убедились сегодня, не позволил бы, чтобы совершилось убийство.

— Мне придется поблагодарить его в молитвах. После того как я прощу его за то, что из-за него меня чуть не убили.

— Вы не великодушная женщина, Нелли Блай.

— Мистер Селус! — Я постукиваю его указательным пальцем по груди. — Меня оклеветали, били и пинали ногами, а я все вынесла и боролась за правду, справедливость и американские жизненные принципы. Или что-то в этом роде. А сейчас…

Он притягивает меня к себе и обнимает. Я чувствую его теплоту и мужскую силу. Наши губы встречаются, и теплота разливается по моему телу с головы до ног.

Потом я слегка отталкиваю его, потому что еле стою на ногах, и, прежде чем выйти из купе, говорю:

— Я принимаю ваше предложение отправиться с вами на сафари. Вам нужен тот, кто умеет хорошо стрелять. Направлять на цель оружие и стрелять, просто направлять на цель оружие и стрелять. Не целясь. Я покажу, как это делается.

— Не давайте обещания, которые не можете выполнить. — Он смотрит на меня своими сверкающими синими глазами. — Но я настою на выполнении того обещания, что вы дали.

Какие-то мгновения мы стоим и смотрим друг на друга, потом я бегу в свое купе и начинаю вытаскивать стеклянные осколки из волос.