Иллюзия убийства

У меня кружится голова, и я чуть не теряю сознание, когда мы уходим из пыточной, а Ай Сун продолжает описывать еще более ужасные наказания. Например, пойманного вора подвешивают за руки, вывернутые назад. Он остается в живых, пока напрягает мышцы, но как только расслабляет их, разрываются кровеносные сосуды и жизнь покидает его вместе с вытекающей кровью.

Этих несчастных всегда подвешивают так в общественном месте, говорит Ай Сун, и чиновники наблюдают, чтобы никто не мог освободить их.

Друзья приговоренного к смерти обычно просят представителя власти его пощадить. Если они могут возместить стоимость похищенного им, то вора снимают с дыбы и отпускают. Если нет, то преступник висит, пока ему не откажут мышцы, и он не умрет.

Еще — человека закапывают по горло в землю лицом к солнцу. Веки закрепляют так, чтобы он не мог закрыть их, и в таком положении его оставляют умирать.

Кроме того, чтобы наказать преступника, ему загоняют под ногти бамбуковые щепки и поджигают их.

— Хватит! — кричу я удивленному гиду. — Вы мучаете меня.

— Вы суеверны? — спрашивает меня чуть позже Ай Сун.

— Суеверна? Наверное, как все.

— Вы хотите попытать счастья?

Я думаю о навязанной мне гонке до финишной черты и отвечаю утвердительно.

— Тогда мы отправимся в Храм пятисот богов, и вы узнаете свою судьбу.

Фредерик неотступно следует за нами. В храме Ай Сун ставит ароматические палочки в медный сосуд перед богом удачи. Потом он берет со стола две деревяшки. Отполированные и грязные от частого пользования, они, если их соединить вместе, по форме напоминают грушу.

Держа эти деревяшки — китаец называет их голубем удачи — сложенными вместе плоскими сторонами, он совершает ими три круговых движения над тлеющими ароматическими палочками и бросает их на пол.

— Если одна половина голубя удачи падает выпуклой стороной вверх, а плоской вниз, значит — повезет. Если они упали в одинаковом положении — не повезет. Как видите, мне не повезет, потому что они обе лежат на одной и той же стороне.

Результатом он явно недоволен.

Теперь я беру голубя удачи. От волнения у меня трясется рука, и я чувствую, как подпрыгивает сердце, когда я совершаю круговые движения над горящими палочками.

Бросаю деревяшки. Одна падает одной стороной вверх, а вторая — другой. Я с облегчением вздыхаю и улыбаюсь.

Мне должно повезти.

Теперь очередь Фредерика, но он отказывается от гадания:

— Я сам творец своего счастья.

49

Ай Сун ведет нас в здание, где, как он говорит, будет приятно вкусить легкие китайские блюда. Пройдя через ворота в высокой стене, мы оказываемся в прелестном саду перед невозмутимой гладью озера. На противоположном берегу низкие деревья свисающими ветками касаются неподвижной воды, в которой стоят длинноногие аисты, грациозные птицы, знакомые мне по рисункам на китайских веерах.

Гид приводит нас в комнату, отгороженную от внутреннего двора большими резными воротами. Внутри стоят жесткие деревянные стулья и столы.

Мы садимся за стол и слышим пение под странные, тоскливые звуки тамтама и пронзительной флейты.

— Мы в Храме мертвых, — говорит нам Ай Сун.

Я вспоминаю, что сегодня Рождество.

— Мы совершаем рождественскую трапезу в Храме мертвых, — обращаюсь я к Фредерику.

— Будем надеяться, мертвые не помешают нам насладиться вкусной пищей.

Пока мы едим, Ай Сун рассказывает нам о посмертном ритуале.

— Когда умирает человек, ночью разжигают костер и бросают в огонь вещи домашнего обихода, такие как шкатулки, где хранились деньги, коробки, в которых лежала женская одежда, и прочее, в то время как священнослужители играют на флейтах. Демон покидает тело покойного, чтобы сохранить его собственность, а назад уже не может возвратиться, и тогда душа спасена.

Я поднимаюсь по высоким каменным ступеням к водяным часам, которым, по словам Ай Суна, пятьсот лет, и они никогда не останавливались, и их никогда не чинили.

В небольших нишах в каменной стене стоят божки, а перед ними дымятся ароматические палочки. Водяные часы состоят из четырех медных сосудов — каждый величиной с деревянную бадью, — расположенных друг под другом лесенкой. Они соединены желобом, по которому вода переливается из сосуда в сосуд. Деревянная линейка, прикрепленная к нижнему сосуду, поднимается по мере наполнения его водой, указывая час.

Для горожан время отмечают на доске, висящей рядом с храмом. Самый верхний сосуд наполняется водой раз в сутки, и другого обслуживания для часов не требуется.

Когда я спускаюсь к двери внизу лестницы, какой-то человек, одетый во все черное, вдруг выхватывает мою сумочку, сильно толкает меня, так что я падаю, и выбегает через дверь.

Я вскакиваю и кидаюсь к двери, а за ней вдруг оказывается группа людей, которые не дают мне открыть ее.

Фредерик находится снаружи. Он кричит «стой!» убегающему человеку и бросается за ним в погоню. Я же, кипя от негодования и пронзительно визжа, давлю на дверь.