Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)

Чудовище упало вниз из лаза прямо перед нами. Сначала монстр показался мне чёрным, но потом я поняла, что он облачен в плотный доспех со шлемом без прорезей для глаз. Эту броню язык не поворачивался назвать примитивной – она явно была подогнана именно для этого фалмера. Наплечники, ножные латы, перчатки, сапоги и щит хоть и состояли полностью из хитина корусов, но не верилось, что это могли изготовить слепые полуразумные существа.

Фалмер вскрикнул и, замахнувшись острой костяной пикой, ударил Эрандура в плечо. Но кость, как бы хорошо она ни была заточена, не способна пробить эбонит.

Я сотворила защитные чары и молнию. Заклинание шарахнуло так, что грохот надолго повис в пещере. Фалмер опрокинулся на спину, но, в отличие от недавно убитой Йатул, поднялся на ноги с удивительной резвостью. То ли чары удались не так хорошо, то ли броня защищала чудовище.

Жрец, замахнувшись Волендрангом, успел нанести удар по монстру, пока тот вставал, и раздробить хитиновый нагрудник. Чудище в неуклюжем развороте ткнуло пикой, но атака, нацеленная на Маску Вайла, даже не поцарапала подарок даэдрического принца.

Я подоспела справа и, ухватив клинок поудобнее, прошила голову фалмера сквозь подбородок. Монстр распахнул пасть и, умирая, зашелся булькающим хрипом. Вспышку поглотившего душу куба стало видно даже сквозь ткань кошеля.

Выдернув меч из головы слепого чудища, я с безумной улыбкой отпрянула назад, глядя, как тело поверженного монстра медленно заваливается набок. Удивительное, пьянящее чувство собственной силы вскружило мне голову. В этот момент показалось, что если я смогла совершить столь незначительную месть, значит, скоро и Братья Бури обязательно поплатятся за то, что сделали со мной.

О, я их найду. Найду непременно. Хоть с благословением богов, хоть придётся перевернуть весь Обливион. Они будут страдать намного сильнее, чем страдала я.

Из жестоких мечтаний о кровавой расправе над насильниками, меня вернул в реальность непрерывный, приближающийся к залу гул.

В коридоре зависла тень огромного насекомого, который внезапно устремился к нам. Две пары перепончатых крыльев издавали гудение, напоминающее об огромной осе. Но чёрный корус был во стократ опаснее.

Ровно до этого момента мне казалось, что боюсь грязекрабов. Как же я ошибалась! Они довольно милые и безвредные по сравнению с усатым глазастым и, что самое страшное, летающим, насекомым длиной чуть больше метра.

– Бежим! – рявкнул Эрандур и, освободив одну руку от Волендранга, кинул в коруса огненную стрелу.

На мгновение я понадеялась, что крылья вспыхнут, и мы будем спасены.

Но тварь увернулась!

Уже через секунду насекомое налетело на Эрандура и попыталось вонзить в доспех истекающие пенящимся ядом жвалы. Данмер отпустил Волендранг, руками ухватился за щетинистые лапы и попытался скинуть с себя тварь. Применять молнию стало опасно – легко задеть друга, да и сил может не хватить. Я прицелилась в крылья, бросила в коруса огненной стрелой, потом ещё одной. Ещё и ещё, только бы обратить его в прах! Эрандур решил использовать похожую тактику – призвал на ладонях магию.

Вспыхнувшее насекомое действительно отпустило данмера и, корчась в пламени, потеряло направление полета. Корус начал биться о ледяные стены, будто пытался погасить огонь, а Эрандур, подхватив молот, прикрыл меня собой и начал медленно отступать к выходу, не спуская глаз с метаний гигантского крылатого «факела» по пещере.

Я бросилась наружу – отомстила и хватит пока.

Только увидев спасительный дневной свет и глотнув свежего воздуха, наконец, ощутила себя в безопасности. Эрандур выбежал следом и встал справа от входа в пещеру с молотом наготове. Видно, опасался, что корус может вылететь за нами.

Отдышавшись, я принялась наматывать ткань на сияющий, перепачканный вонючей фалмерской кровью артефакт Меридии.

– Ты довольна? – спросил Эрандур, по бокам шлема которого стекал тягучий яд.

– Не очень, – призналась, думая, обо что бы вытереть лезвие меча, и вдруг поняла, что мы забыли в пещере вещи и придётся возвращаться.

Данмер перехватил мой жалобный взгляд, догадался, в чём дело, и вздохнул:

– Я принесу.

Я осталась одна, дрожа, но не от холода, а от того, что всё получилось, и мы не пострадали.

Эрандур вернулся из пещеры с рюкзаками, наш путь в Коллегию продолжился, и всё это время с моих губ не сходила самодовольная ухмылка.

***

Мы вернулись в Винтерхолд поздней ночью в неистовую метель. Сбитые ноги гудели, и смертельно хотелось спать. Коллегия скрылась за стеной снегопада, и при входе в город не было видно даже блеклых очертаний величественных квадратных башен и моста.

– Тоже мне, весна! – попыталась возмутиться я, но снег, сразу налетевший в рот, недвусмысленно намекнул на то, что надо помалкивать, пока не окажусь в тепле и сухости. Эрандур коротко усмехнулся сквозь глухое забрало маски, чем вызвал у меня приступ зависти и раздражения.

Улица Винтерхолда выглядела не просто пустынной, а неприветливой и заброшенной. Сам город начал казаться покинутым – даже дежурных стражей метель разогнала в укрытия казарм и таверну.