Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)

– Тебе не позволят сделать этого… – пространно сказал он. – Она не позволит. Это не входило в сделку, не так ли?

– Вермина? – прошептала я одними губами, но жрец не ответил. Впрочем, как и Молаг Бал. Святилище застыло, будто время свернулось, загустело подобно давно пролитой крови. Как бы то ни было, я не планировала прекращать игру. Раз уж Эрандур что-то понял, значит, нужно продолжать.

Моя рука ловко пролезла между прутьями, сквозь ошметки недогоревшей стеганки коснулась Толфгара, и пальцы ухватились за небольшой, как мне показалось, шмат плоти между ног. Норд в нелепой попытке спасти своё достоинство отпрянул и выставил вперед руки, но в его спину впились шипы, а в запястья воткнулись металлические иглы, не дав и малейшей возможности сопротивляться. Он вытаращился, закусил губу от страха и часто задышал, поняв, какая судьба его ждет.

Рука с ножом стремительно проскользнула сквозь прутья, лезвие зарылось в тень и легко вошло под кожу. Толфгар истошно заорал, задергался всем телом. Но коленями напоролся на шипы, а я с силой надавила на нож и, отделив необходимое, вытащила окровавленные руки из клетки.

На ладони кровоточили не член и яйца – лишь съежившийся бесформенный кусок плоти. Такой же жалкий и маленький, как его обладатель. Воющий и держащийся за промежность.

– И вот эта мелочь доставила нам обоим столько проблем, – я бросила отрезанные части в чашу перед ликом Молага Бала, и раздался хохот Принца Насилия. Огонь на факелах вспыхнул столбами.

«Ты на верном пути! Сокруши этого червя! Снова и снова!»

Вогнав нож в живот Брата Бури по рукоять, услышала, как он захлебывается собственными криками, пока Молаг Бал смеется и рычит:

«Продолжай!»

Шипы опустились вниз, Эрандур поудобнее перехватил колун обеими руками.

– Любопытно, – протянул данмер вдруг. – Сможет ли Молаг Бал вернуть его из мертвых, если отрубить голову?

Я потерла друг о друга окровавленные ладони и с интересом посмотрела на восстанавливающееся тело норда.

– Давай проверим…

«Жалкие черви! – самодовольно провозгласил Принц Насилия. – Вы сомневаетесь во мне?!»

Толфгар, очнувшись, даже не успел ничего сказать, когда топор с чавканьем опустился на его шею и… застрял. Колун оказался недостаточно острым, чтобы отрубить голову одним ударом, и данмеру пришлось бить трижды, чтобы достичь желаемого. Кровь брызгала во все стороны и перепачкала даже стены пещеры. И норд умер не с первого удара.

Сомневаться в одном из сильнейших даэдра действительно оказалось глупо. Голова приросла, чего нельзя было сказать о члене, который так и лежал в чаше на алтаре, как подношение Молагу Балу. Раз Принц Насилия смеялся, значит, эта забава пришлась ему по нраву.

– Хватит… – взмолился Толфгар. – Умоляю… Я больше не могу… Вы хотите знать про третьего? Я… я все расскажу… – он держался за горло и задыхался, как выброшенная на сушу рыба. – Его звать Селкир, хороший парень родом из Камня Шора. Молчаливый. Он… обычный шахтер. Я знаю, что талморцы убили его семью за поклонение Талосу. Знаю, что он единственный спасся. Чудом смог сбежать… Только после этого взялся за оружие и пошел к Ульфрику!

– Где он теперь?

– В гарнизоне форта… В Пределе. Сангард. Это около границы с Фолкритом и Вайтраном!

– Хорошо, – я повертела нож в руке, обошла норда вокруг и схватила за волосы, заставив его смотреть на себя. – Не такой уж ты и Несокрушимый, оказывается. Теперь видишь, что в беседе нет ничего сложного? Или не видишь?

Он охнул, когда нож вонзился в его глазницу, задергался, пытаясь вырваться, но лезвие быстро и плавно вынырнуло и вошло во второй глаз, а потом прочертило темную полосу на его горле. Толфгар побулькал, захлебываясь воплем и кровью, и снова упал замертво. Я вдруг осознала, что с каждым разом это становится все легче и интереснее. Каким же ещё способом лишить его жизни? Топор в руке Эрандура, хищно сверкая, намекал на четвертование, и я кровожадно оскалилась.

Крики Толфгара стали для меня музыкой триумфа. Кажется, именно этого я и ждала все бессонные ночи в Виндхельме, когда мечтала утопиться. Хорошо, что я победила свои страхи и выжила. Звук ломающихся костей врага – вот ради чего стоит жить.

Потом руки и ноги прирастали обратно. Оставалась только пролитая кровь, покрывающая каменный пол святилища сплошным густым слоем, сверкающим в ярком свете разгоревшихся факелов.

Мы отрезали и отрубали все, что можно отрубить и отрезать. Вскрывали, прижигали, вырывали, прокалывали и просто увечили. Наблюдали, как он беспомощно ползает, воет и гадит под себя. Я смеялась, когда он в очередной раз умирал. Эрандур оставался серьезным и сосредоточенным, как целитель на операции.

– Что ещё тебе от меня надо? – выл Толфгар. – Я все сказал и больше ничего не знаю… Мне очень жаль, что тогда…

– Извиняться не имеет смысла. Уже поздно, – оборвала я его невнятную сбивчивую речь. – Отрекись от бога, которому ты поклоняешься, он тебя всё равно не спасет. Прими власть Молага Бала, раз уж ты и так насильник…

Норд громко всхлипнул и часто закивал. Так часто, будто утратил способность прямо держать голову.