Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)

– Земляника, – выдохнула я, разделяя сладость на четыре ровные части. Девчушка первой схватила кусок со стола и жадно впилась в него так, словно её целый день не кормили. Остальные дети угощались нерешительно, но на их лицах светились счастливые улыбки. Я в бессилии опустилась на лавку и сжала кулаки, впившись в ладони ногтями, чтобы хоть немного за болью скрыть бьющую меня лихорадочную дрожь.

– Надо бы оставить немного Констанции, – вдруг сказал старший.

Стукнула входная дверь, и раздался женский голос. Я осознала, что надо бежать и чем быстрее, тем лучше.

– Я вернулась! К Марисе такая очередь, просто жуть! Хорошо, что успела… – на кухню впорхнула молодая имперка в длинном льняном платье и косынке. В её руках лежала наполненная овощами и мясом корзина.

– Где Грелод? – улыбаясь, спросила она, увидела, что дети едят сладости, и недоуменно взглянула в мои перепуганные глаза.

– Не знаю, – пожала плечами и повторила историю рассказанную детям, попеременно то краснея, то бледнея. – Я, надеюсь, не нарушила никаких правил? – голос подозрительно подрагивал, хоть я и пыталась держать себя в руках.

– Нет, что вы! – в карих глазах девушки загорелось волнение. – Спасибо, что принесли угощение… И хорошо, что вы не встретились с Грелод, она очень строгая. Впрочем, странно, что она куда-то ушла… Обычно в это время она готовит обед.

– Что ж, пожалуй, не стану вам мешать, – я встала из-за стола, забрала Ваббаджек, окинула взглядом доевших старуху детей, и с нервной натянутой улыбкой покинула «Благородный сиротский приют».

========== Глава шестая. Лик Пустоты ==========

Шатаясь на ватных ногах, я покинула душный приют и вытерла рукавом выступившие на лбу холодные капли пота. Перед глазами плыла круговерть домов, улиц и людей. Мелькали белые просветы на рваном облачном небе. Опьяненный жутким состоянием разум не мог определить даже направление, в котором нужно двигаться. Я потопталась на месте и облокотилась на перила, огораживающие мостки, висящие над каналом.

Ударивший снизу запах дерьма и промозглый ветер, как ни странно, взбодрили. Взгляд прояснился, но состояние по-прежнему оставляло желать лучшего. Начало тошнить. Страх, что меня могут схватить, никуда не пропал, наоборот – на улице усилился так, что хотелось опрометью бежать за ворота города, садиться в повозку и катиться куда подальше.

– Э, девка! – раздался за спиной грозный голос. Я в ужасе повернулась, боясь, что все-таки привлекла внимание стражника, но надо мной скалился тот лысый подранок, и в его глазах читалось смутное беспокойство, совершенно не сочетающееся с заметными увечьями.

– Чё с тобой? Уже набралась? – отрывисто спросил он.

– Нет, я… Всё хорошо, – проглотив вставший в горле ком, сделала несколько глубоких вдохов и пошла, стараясь ни на кого не смотреть. Казалось, будто все в этом городе пялятся только на меня, будто тычут пальцами и повторяют одно слово – убийца! Разыгравшееся воображение вынуждало меня постоянно оборачиваться, и я сбилась с пути, пройдя по улице мимо храма Мары, к воротам. Да и какой мне теперь храм! Даже думать стыдно, не то что зайти!

Оставалось лишь бесцельно кружить по улицам, переходить по мосткам на рыночную площадь и обратно. Слышать со всех сторон гомон голосов и вплетающееся в него дуновение ветра, в котором различался тихий шёпот.

«Убийца! Убийца… Убийца».

Я озиралась по сторонам, а вокруг смыкалась безликая толпа, среди которой можно было лишь блуждать, как в лабиринте. На очередном круге, плохо понимая, где нахожусь, я остановилась. Ноги подкашивались, меня повело вперед, а в глазах потемнело. Руки вцепились в стоящую на улице бочку, откуда тащило тухлыми овощами. От их гнилостного смрада едва не вывернуло наизнанку, но чьи-то сильные руки оттащили меня назад и развернули. Голос высокой женщины, половина лица которой почему-то была темнее, чем другая, некоторое время звучал в ушах глухо и невнятно.

Она сжала мои плечи и посильнее встряхнула.

– Вы говорите на тамриэлике? Понимаете меня? – голос нордки прорвался сквозь пелену темного наваждения,

– Да, – кивнула я и испуганно уставилась на неё, выхватывая из рассеивающегося перед глазами тумана черты лица. Темной половиной оказалась её лиловая боевая раскраска, серые глаза пылали тревогой, а губы под прямым тонким носом несмело пытались изобразить ободряющую улыбку. Из-за её плеча, укрытого пластиной помятого железного доспеха и бурым меховым плащом, выглядывала длинная рукоять двуручного оружия – то ли секиры, то ли молота.

– Простите, я заблудилась, ищу храм… – замямлила я, в попытке объясниться.

– Храм? Вы первый раз в Рифтене? – беспокойство во взгляде вовсе никуда не пропало, только разгорелось ещё сильнее. Я часто закивала, не найдя в себе сил говорить.

– Мьол, может быть, отведем её к нам? Кажется, ей плохо, – рядом появился парень имперец. Я не заметила, откуда взялся этот русоволосый юноша в добротной простеганной одежде. Просто возник передо мной, оглядывая с ног до головы с той же тревогой в глазах, как и та, кого он назвал Мьол.