Иллюзорна мгла. Часть вторая. Игра даэдра (СИ)

– Хочу, – дикой кошкой прошипела она. – Только теперь я не стану никому доказывать, что даже в одиночестве способна на подвиги! – острый взгляд Мьол вонзился в меня серебряным кинжалом. – Ты маг? Ты можешь помочь мне?

– Двемерская руина? – я захлопала глазами и вспомнила, что двемеры исчезли, оставив в своих заброшенных городах какие-то механизмы. – Мне нужно обсудить это с другом. Это довольно серьезное дело.

– Все сокровища вы сможете забрать себе, – вскинулась Львица, заслышав неуверенность в моем голосе. – Мне нужен только мой меч.

– Там есть сокровища? – оживилась я.

– Двемеры оставили после себя не только тайны.

Предложение заиграло новыми красками – Мьол разожгла мой интерес. Но рисковать так, не посоветовавшись с Эрандуром, я посчитала глупостью. Напомнила себе лишний раз, что мертвым сокровища ни к чему, и если риск перевешивает, то лучше и не лезть.

– Приходите завтра утром, пораньше, в таверну, которая за рынком, – название совершенно вылетело у меня из головы после рифтенских похождений.

– «Пчелу и жало»? – взволнованно уточнил Эйрин.

– Наверное. Обсудим план действий и возможность его выполнения, – я сделала шаг к дверям, боком протиснувшись между Мьол и её другом. – Ещё раз спасибо за помощь!

Дверь податливо скрипнула и захлопнулась за мной. Я хотела вдохнуть полной грудью, но поостереглась. В ноздри упрямо лезли миазмы сточных каналов. За углом дома Эйрина журчала струя – какой-то пьяный оборванец мочился на стену.

Отвернувшись от него, я бодро и уверенно пошагала к храму, на время оставив мысли о совершенном проступке в закоулках сознания, спрятав их поглубже.

«Это был несчастный случай! – уверила себя, гордо перешагивая через помои, как легионер марширующий по площади. – Недоразумение! Разве в этом можно быть виноватой?»

Предательская совесть шептала, что можно. Я велела ей заткнуться.

Нерешительно зайдя во двор храма Мары, раскинувшийся за каменным забором, отмеченным гобеленами со знаками богини, я осмотрелась. И робко зашагала в сторону потрескавшейся лестницы, на вершине которой по обе стороны от дверей чадили жаровни. Угли в них почти прогорели и слабо тлели на фоне очередных багровых гобеленов. Добротная дверь выглядела новой, а из-под нее просачивался аромат цветов и благовоний. Маслянистый запах не позволял городской вони проникнуть в священное место. Я хмуро посмотрела на испуганный Ваббаджек, чувствуя, как взволнованно колотится сердце, и решительно навалилась на дверь, ведущую в храм.

Меня ослепил свет, пылающий ярче солнца. Он заполнял всё помещение с лавками, по обе стороны от входа и струился от алтаря, расположенного перед высокой золотистой статуей Мары, распростершей руки и готовой принять всех в свои любящие объятия. Изваяние плачущей женщины со скорбным выражением лица, закутанной в скромные одеяния монахини с покрытой головой словно изливало свет, силясь одолеть тень, стоящую на коленях подле богини.

По углам жались обескураженные жрецы, среди которых я узнала изгнанного из таверны Марамала.

И только теперь поняла, что тень перед алтарем это Эрандур.

Я хотела его окликнуть, но не смогла. Язык прирос к нёбу, и все что получилось – прерывисто выдохнуть, сделать пару шагов до ближайшей лавки и присесть с краю, прижав к себе Ваббаджек.

Свет больно резал глаза, слепил, и скоро мне захотелось зажмуриться. Убежать подальше отсюда. Я посмотрела на свои руки, увидела кровь и, вскрикнув, подскочила с лавки.

Свет погас. Никакой крови на ладонях не было. Ко мне повернулись все: местные жрецы, Эрандур и даже алтарь Мары. Умиротворенный лик богини показался мне пугающим, мрачным и… мертвым. Я не увидела богини – передо мной застыл вырезанный в безжизненном куске камня образ, который здесь почитали.

– Джулия, наконец-то, – Эрандур поднялся с колен. – Кажется, моя молитва несколько затянулась.

Его взгляд был настолько светел, что мне захотелось расплакаться, глядя на друга, и во всем признаться. И похоже, данмер даже не подозревал, что только что показал местным служителям Мары божественное чудо.

– Пошли в таверну, – умоляюще сказала я. – Мне что-то нехорошо…

Запах благовоний душил, от густого сладкого лавандового масла кружилась и болела голова.

– Конечно, – он с тонкой улыбкой кивнул жрецам в углу и вывел меня из храма. – Я так давно мечтал посетить это святилище Мары. Спасибо тебе…

Его слова растаяли, не достигнув моих ушей – их заполнил звенящий, нарастающий звук, перешедший в гул и оглушительный хлопок. Я осознала себя лежащей на ступенях, а Эрандур пытался привести меня в чувство, слегка похлопывая по щекам.

– Джулия, что с тобой? Ты меня слышишь? – сквозь тишину прорезался его голос.

Я рывком села на лестнице.

«Можно подумать, до этого никого не убивала, – судорожно размышляла, потирая пальцами виски, и пыталась бороться с поганым ощущением. – Мара прокляла меня за то, что я осмелилась зайти? Или… с этой старухой было что-то не так?»

Вспышкой перед глазами мелькнуло лицо-череп. Бездонные глазницы затягивали во тьму, наполненную лишь тишиной и смертью.

– Что это было? – я повернулась к Эрандуру.