Иллюзорный артефакт (СИ)

Он тут же отошел от этого осколка и вгляделся в соседний: там снова были Драко с Грейнджер, но уже более приземленная картина: они ругались. Только почему-то в Мэноре. Она в коротких шортах и топике - явно домашняя одежда - с присущей ей эмоциональностью что-то высказывала, а он, прищурившись смотрел на нее. И черт побери, посмотрев на себя, Драко знал о чем он сам думает: как бы выебать уже эту эмоциональную сучку, чтоб кричала по понятным причинам. Мгновение спустя Малфой из будущего в один шаг сокращает расстояние между ними и заводя руки за спину впивается ей в рот, толкая к дивану. Все происходит так быстро, Грейнджер моментально перестает сопротивляться, что удивляет смотрящего на сцену Драко, и отдается с присущим ей темпераментом, а затем сама садится на него сверху. Малфой ошалело смотрел на происходящее. Смотреть со стороны, как он трахается с девушкой, ничего такое зрелище, увлекательное, только действующие лица вносят дикое смятение.

Драко прошел вдоль стены, мельком вглядываясь в осколки:

…Он один в Мэноре, увлеченно читает толстую книгу в библиотеке, положив ноги на журнальный столик. Ничего необычного, он всегда так делал и, видимо, привычкам своим изменять не собирался.

…Вот он беседует с матерью, они сидят за обеденным столом вдвоем, обычная, скучная, практически светская беседа…

…Драко на какой-то вечеринке, одет в светлые джинсы и белую футболку, рядом Блейз, они пьют огневиски и беседуют с Асторией Гринграсс…

…Снова Грейнджер. Они идут по улице, оба одеты по-маггловски: Драко в темных джинсах и водолазке, она – в легком, нежно-розовом платье, молчат. Она немного хмурится, он - с полным отсутствием эмоций, но Драко знает себя – он напряжен…

…Он и Грейнджер в его постели в Мэноре, обнаженные, она под ним, откинутая голова на подушке, неприкрытое удовольствие на лице, и он, вбивающийся в нее, ласкающий руками тело…

Все эти сцены с ней заставили его задуматься, а видела ли она то же самое? Он дважды задал ей тогда вопрос, но она не ответила. Малфоя это не сильно расстроило, он был уверен, что наступит момент и он сам увидит все, что Грейнджер видела здесь.

Драко тогда еще мельком посмотрел другие осколки о будущем, он видел себя сидящим на работе в Министерстве, видел себя в Азкабане… Наверно он все-таки однажды решится проведать отца…

Он перешел на другую сторону и увидел свое прошлое:

Вот он в Хогвартсе, одиннадцатилетний, Макгонагалл надевает ему шляпу на голову, но даже не успевает поднести, как та выкрикивает его факультет и он, с довольной ухмылкой, проходит к зеленому столу.

Дальше он в Мэноре с братьями Беркс… Тут же отошел к другому осколку, не желая возвращаться к этим воспоминаниям.

Его помолвка с Гринграсс, он всем видом показывает, что ему это не интересно. Они маленькие, стеснительные, стоят рядом, а родители устраивают их судьбу…

А потом была астрономическая башня в ту злополучную ночь… Снова тут же перешел к другому осколку.

…Драко увидел себя, летящим поздним вечером над опушкой Запретного леса и как будто ощутил ту же свободу полета, что ощущал всегда летая. Тогда он понял, как соскучился по метле и решил по возвращению возобновить любимое занятие.

Прошлое не было удивительным, но Драко отметил, что большинство из них доставляли ему неприятные ощущения. Что касается будущего, то там слишком много фигурировала Грейнджер.

Может из-за увиденного он почувствовал необычный трепет от ее близости? В его кровати, под ним… Точно, как…

Драко хорошо себя знал, принимал все свои положительные и отрицательные стороны, не занимаясь самообманом. Конфликтов между головой и эмоциями он не испытывал. Знал, чего хочет, и делал, что хочет. И во время войны он отдавал себе отчет, что делал совершенно не то, чего хотел - потерянности не было – просто не было выбора.

Поставив стакан на подоконник, Драко открыл окно. На улице было тихо, черное небо, усыпанное миллиардами звезд, навевало спокойствие и умиротворение. Он всегда любил ночь, именно благодаря особой магии этого времени суток: будто подсознание берет верх над сознанием и мысли, приходящие в голову, более чистые, без мишуры и налета дневной суеты.

Двенадцатое июня… Драко усмехнулся. Его день рождения в этом году вылетел нарглу под хвост, примерно, как у людей, родившихся двадцать девятого февраля. А он любил свой день рождения: внимание, вечеринка, праздник. Несмотря на свою скрытность Драко не был социофобом: девушки, лучший друг, поверхностное общение с бывшими однокурсниками, и в целом, с нужными людьми. Он был стратег: была цель, и осознавал необходимость налаживания связей.

Теперь, учитывая, что он оказывается в бегах, стратегию необходимо кардинально менять. И уже на повестке стоит вопрос не об обретении былой власти с чистым именем, а о сохранении свободы.