Иллюзорный мир реальности

Александр Горев Иллюзорный мир реальности

От автора

«Им нравится жить на колесах, им нравится пить вино,

В иллюзорном мире они живут давно».

Группа «Крематорий», 1986.

В 1986 году Армен Григорян, лидер и вокалист группы «Крематорий» утверждал, что кто-то хочет взорвать «их иллюзорный мир» и даже сам не прочь был это сделать. И хотя текст песни «Иллюзорный мир» был явно не о том, о чем пойдет речь в этой книге, тем не менее строки, вынесенные в эпиграф, в полной мере соответствуют реальности и тому миру, в котором мы живем прямо сейчас. А иллюзорным, точнее кажущимся, этот мир назвал древнегреческий философ Парменид из Элеи за пять веков до нашей эры. И как раз потому, что почти всё в этом мире можно взорвать и уничтожить. Не верьте этому, – сказал Парменид (в нашем вольном изложении), – подлинную реальность уничтожить нельзя. С тех пор философская поэма Парменида по праву вошла в золотой фонд европейской философии и до сих пор тревожит умы современных философов. В двадцатом веке немецкий философ Мартин Хайдеггер признался, что основополагающее понятие всей онтологии, «бытие», по-прежнему скрыто от него и представляет собой неразгаданную тайну. Если быть более точным, то гамлетовский вопрос Парменида звучал так: «есть или не есть?» И для всех последующих философов (а также современных филологов) главной задачей в интерпретации бессмертной поэмы являлось внятное, ясное и как можно более конкретное объяснение того, что означает это самое «есть», что означает «существовать», что означает «быть», «быть сущим», «быть реальным». Именно об этом и пойдет речь в этой книге – свои ответы на эти вопросы нам предоставит одно из современных направлений умеренного реализма – онтология определённости…

В чём, собственно, проблема?

В общем виде проблему можно озвучить так: «откуда что взялось»? С давних времён бытует мнение, что из ничего не может возникнуть нечто, а тем более нечто весьма основополагающее. Вот так просто, само по себе. Ни с того, ни с сего. Не было, не было и вдруг… Это больше похоже на фокус, на волшебство, на обман, на чудо и вызывает много других вопросов без ответов. Например, «почему именно сейчас», «где это нечто было раньше». И общий консенсус был таков: это невозможно, так не бывает, этого не может быть, под этим мы никогда не подпишемся. Ведь чтобы возникло «само», это само уже должно быть, иначе оно возникло бы «не само». Значит само возникнуть не могло, значит возникло благодаря чему-то другому. Но тут возникает «редукция» или замкнутый круг – а откуда взялось «другое»? И мы снова оказываемся перед той же самой проблемой. Поэтому вердикт очевидный. Никакого возникновения для первоосновы мироздания не было и быть не могло.

С другой стороны, а какая у нас тогда есть альтернатива? Только одна (с небольшими вариациями) – если наипростейший источник нашего мироздания не появился из ничего (редукцию мы не рассматриваем), значит он существовал всегда, то есть вечно. Именно это и утверждал Парменид. Настоящее, которое есть прямо сейчас, было и будет. «Есть»! «Сейчас». Парменид сделал свой выбор. Вечность стала философской гаванью, которая «спасает от шторма всех». По деталям и частностям мнения разделились. Одни присоединились к платоновскому миру идей, другие назвали вечной материю, третьи указали на Бога. Таким образом, частично указанная выше проблема была решена: источник нашего мироздания существовал всегда и это является одной из характеристик, свойств «подлинного бытия», то есть реальности. Заметим, что словосочетание «подлинное бытие» не случайно, а выражает конкретное отличие нового онтологического термина «определённость» от постпарменидовского термина «бытие» и составляет неотъемлемую часть онтологии определённости. Это отличие обнаружится далее по мере нашего изложения.