Илон Маск

Главная проблема, которая беспокоила специалистов по космосу, была связана с бюджетом Маска. После общих встреч создалось впечатление, что он хочет потратить на эту затею где-то от 20 до 30 млн, но все знали — на один только запуск ракеты нужно больше. «В моем представлении, чтобы сделать все как следует, было необходимо 200 млн, — признал Берден. — Но никто не хотел слишком рано напирать на реальность, чтобы не загубить идею». Кроме того, необходимо было решить сложнейшие инженерные задачи. «Если бы в этой штуке сделали большое окно, появилась бы настоящая проблема с температурой, — объяснил Берден. — В контейнере нельзя сохранить достаточно тепла, чтобы создать условия для живого организма». А зачерпнуть марсианской почвы — не просто физически сложная задача, но и совершенно неудачная идея, поскольку реголит токсичен. Какое-то время ученые обсуждали идею использовать богатый питательными веществами гель, но это было бы жульничеством и лишило бы предприятие всякого смысла. Даже оптимистичные моменты оказались полны неопределенности. Один ученый нашел крайне живучие семена горчицы и решил, что они, возможно, адаптируются к обработанной марсианской почве. «Но если бы растение не выжило, это стало бы огромным ударом, — сказал Верден. — Тогда на Марсе остался бы мертвый сад, что вызвало бы эффект, противоположный желаемому».

Маск не дрогнул. Он превратил часть добровольных мыслителей в консультантов и дал им задание начать работу над устройством парникового автомата. Еще он хотел съездить в Россию, чтобы точно узнать, сколько именно будет стоить запуск. Он хотел купить у русских переделанную межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) и использовать ее как ракетоноситель. За помощью он обратился к Джиму Кэнтреллу, необычному человеку, который занимался как тайной, так и официальной деятельностью для США и других государств. В послужном списке Кэнтрелла, например, значились обвинения в шпионаже и домашний арест у русских в 1996 году, из-за проблем со спутником. «Через пару недель Эл Гор кое-кому позвонил, и все уладилось, — рассказал Кэнтрелл. — С тех пор я никогда больше не хотел иметь дел с русскими». Но у Маска были собственные планы.

Когда Зубрин и другие энтузиасты освоения Марса услышали о проекте Маска с растениями, они расстроились. «Это бессмысленная затея, — сказал Зубрин. — Чисто символический жест. В ту самую секунду, когда они откроют эту дверь, миллионы микробов вырвутся наружу, и все правила НАСА против заражения земными микроорганизмами будут нарушены».

Однажды в Юте, жарким июльским вечером, Кэнтрелл ехал в своем кабриолете, когда раздался звонок. «Парень со странным акцентом сказал: „Мне очень нужно с вами поговорить. Я миллиардер. И хочу начать космическую программу"». Кэнтрелл плохо слышал Маска — он подумал, что того зовут Иен Маск, — и пообещал перезвонить, когда доедет домой. Поначалу мужчины не слишком доверяли друг другу. Маск отказался дать Кэнтреллу номер своего мобильного телефона и звонил с факса. Кэнтреллу все это показалось интересным, но подозрительным. «Он спросил, есть ли рядом со мной аэропорт и могу ли я встретиться на следующий день, — сказал Кэнтрелл. — У меня в голове зажегся тревожный сигнал». Испугавшись, что это ловушка, устроенная кем-то из врагов, Кэнтрелл пригласил Маска встретиться в аэропорту Солт-Лейк-Сити, где он снял переговорную комнату рядом с залом ожидания авиакомпании Дельта. «Я хотел увидеться с ним в охраняемом месте, чтобы он не мог пронести оружие», — объяснил Кэнтрелл. Когда же встреча наконец состоялась, они сразу нашли общий язык. Маск произнес свою любимую речь о том, что «люди должны стать межпланетным видом», а Кэнтрелл сказал: раз это серьезно, он согласен снова поехать в Россию и помочь в приобретении ракеты.

В конце октября 2001 года Маск, Кэнтрелл и Адео Ресси, однокашник Маска, вылетели регулярным рейсом в Москву. Ресси изображал телохранителя Маска и пытался определить, не начал ли его лучший друг сходить с ума. Друзья Маска уже пытались вмешаться — проводили профилактические беседы, пытаясь отговорить от безрассудной траты денег, и показывали специально подготовленные компиляции из роликов с взрывающимися ракетами. Когда эти меры не помогли, Адео поехал вместе с Маском в Россию, рассчитывая удерживать его, как только можно. «Адео отозвал меня в сторону и сказал: „Илон задумал сущее безумие. Благотворительная акция? Бред какой-то", — вспоминал Кэнтрелл. — Он был сильно обеспокоен, но не возражал против поездки». Да и разве стоило возражать? Они собирались в Россию в разгар бесшабашных постсоветских дней, когда богатые люди могли запросто покупать космические ракеты на свободном рынке.