Илос. Начало

Стоящий рядом Шейн шумно выдохнул, шокированный, как и я, способностями нашей сестры. Она давно никому не демонстрировала свой Дар в подобной мощи, а хрупкость её фигуры на фоне опасной стихии приводила зрителей в восторг, граничащий с трепетом от страха. Рукава накидки прогорали, распадаясь на лоскуты, и опадали на землю. За взмахами тонких рук тянулась не шёлковая ткань, а шлейфы огня. Я улыбнулся, поняв, почему сестре так претили традиционные платья, закрывающие кожу от шеи до кончиков пальцев, – при использовании огня рукава её одежд сгорали.

Толпа радостно закричала, наблюдая за чарующей феерией под ритмичную мелодию, похожую на удары шести сердец. Ветер играл с чёрными волосами Теялы, она весело смеялась, такая счастливая, такая свободная. Я стоял, прислонившись плечом к деревянному столбу, глядя, как она завершила танец вместе с последними ударами палок по барабанам. Сестра глазами нашла меня в толпе, и её лицо озарила улыбка. Я купался в её внимании, понимая, что среди сотен других людей она искала именно меня. Знал, что её притяжение играло с моими чувствами, но предостережение об этом маячило где-то на краю сознания, скрытое под ощущением собственный уникальности. Это чувство пьянило. Все смотрели на Теялу, а она видела только меня.

Толпа радостно аплодировала и переговаривалась, ночь наполнилась гулом голосов. Рядом с Теялой неожиданно появился Шейн. Сестра устало покачнулась, и брат вовремя подхватил её за талию, за что Тея благодарно ему улыбнулась. Они вдвоём направились к нам, сестра неуверенно переставляла ноги, а дыхание её было хриплым, почти свистящим.

– Тебе не стоило так напрягаться ради представления, – с беспокойством пробормотал Шейн, когда они оказались рядом с нами.

Мы с братьями и родителями обступили их, притворившись, что поздравляем Теялу, хотя в действительности беспокоились. Сестра даже не могла ответить, занятая попытками восстановить дыхание, её вдохи и выдохи продолжали походить на хрипы. Несмотря на пот на лице и шее, она улыбалась нам, довольная произведённым эффектом.

Каид и Исар ворчали, но все их слова теряли смысл за откровенным восхищением и тревогой в голосах. Мама сняла с Теялы обожжённую накидку и отдала свою, а Шейн собирал воду на ладони, замораживал её и прикладывал лёд ко лбу сестры, чтобы снизить жар её тела. Он повторял это раз за разом, и по лицу сестры уже стекала вода, смывая пот. Теяла смеялась над их беспокойством, и лишь я один с улыбкой открыто демонстрировал восторг от увиденного.

Я рад, что в то время не задумывался о последствиях. Не утруждал себя мыслями о правильности и неправильности, когда несколько раз в неделю Теяла приходила ко мне по ночам, чтобы без спроса залезть в мою постель и спать без тревог и кошмаров. Я не гнал её и не ругал, просто мямлил что-то в полудрёме, обнимал сестру, узнавая по запаху волос, и вновь проваливался в сон.

Теяле казалось, что она добилась моего безропотного подчинения, но время от времени я дразнил её, исчезая по ночам, чтобы потренироваться с Даром. Всем я врал, что ухожу с Каидом в город поразвлечься, а самому брату врал о делах. По правде, к тому времени я уже давно не встречался с девушками, увлечённый тренировками с тенями и поисками своих пределов, но Каида с собой не брал. Одному мне было проще. После каждой такой ночи сестра неизменно мстила мне непродолжительным игнорированием и попытками вызвать ревность, но в настоящую ссору это больше не перерастало.

Я рад, что позволял ей любые капризы.

Потому что через год она умерла. Но тогда мы об этом ещё даже не подозревали. Не догадывались, что следующий год станет последним для нашей Теялы и предпоследним для всей семьи.

* * *

Первым сигналом к нашему концу стал Каид, который однажды в середине следующей весны грубо схватил меня за шиворот и отволок в одну из ближайших комнат, чтобы поговорить наедине. Он припёр меня к стенке, отрезая путь к бегству.

– Что ты творишь, братишка? – Это насмешливо-ласковое обращение звучало непривычно из-за привкуса горечи в голосе брата.

– О чём ты, Каид?

– Я о том, что происходит у вас с сестрой.

Я не понял, о чём он, сказанное могло означать что угодно.

– Каид, выражайся яснее, я не…

– О том, что язык нашей Теи распробовал твой рот, а может, что-то ещё. Достаточно ясно? – хлёстко пояснил он.

Каид не кричал, но я весь похолодел от уверенности в его голосе, и сказанное оглушило меня не хуже удара в челюсть. Растерявшись, я глупо разинул рот и таращился на брата, не понимая, откуда он взял эту идею.

– Если ты ослеп и не замечаешь, как вы с сестрой выглядите со стороны, то это видят слуги и стража. Ты совсем не понимаешь, что о вас шепчут на кухне? Вы ведёте себя как влюблённые глупцы, которых не оторвать друг от друга. Она погубит тебя, Илос, – почти простонал он, разочарованный моей растерянностью. – Ты влез туда, куда не нужно было.