Иловайский капкан

— Давайте его назад, — брезгливо поморщился Линник, а когда вихляющаяся тройка удалилась, бросил Пасюку: — Пошли к машине.

Когда в мерцании первых звезд пыльный «ренджровер» въехал на территорию дома отдыха, их встретил хозяин, приставленный к областному гостю.

— Для вас завтра выходной, — сказал операм начальник, и те потопали к припаркованному на стоянке «форду».

Хозяин же, по имени Вилорий, средних лет ражий детина, провел офицеров в свой личный блок, где те приняли душ Шарко, и потом повел в зал для почетных персон работавшего до утра ресторана. Оттуда слышалась разухабистая музыка и смех отдыхающих; с открытой веранды в небо то и дело взмывали, с треском лопаясь, фейерверки.

— М-да, прямо праздник жизни, — поцокал языком майор. — Красиво отдыхают.

— Сегодня День торгового работника, — расплылся в улыбке хозяин. — Это наши и из соседних районов бизнесмены.

Удобно расположившись в кожаных креслах гостевого зала, передняя стена которого, выполненная из прозрачного стекла, отражала звездный купол неба и сонную реку, полковник с майором с удовольствием оглядывали горячительное и холодные закуски, а Вилорий отдавал распоряжение нарисовавшейся рядом смазливой, с ногами от плеч, официантке.

— Ну что, приступим? — потянулся он волосатой лапой за бутылкой шотландского виски «Лох-Несс», когда та упорхнула.

— Можешь, — накладывая на тарелку Линника черную икру, кивнул подполковник.

Бокалы наполнили, и куратор произнес тост:

— За коммерцию и хозяина!

Утолив первый голод, выпили по второй — за процветание Украины, а вдогонку по третьей. Чтоб муха не пролетела. Появились две официантки — с судком стерляжьей ухи и нанизанными на шампуры шашлыками.

— Под них лучше водку, — потянул из ведерка со льдом запотевший «Абсолют» Вилорий и наполнил припасенные для него стаканы. — Ну, будьмо! — поочередно чокнулся с гостями.

Те неспешно высосали их до дна, побурев мордами, крякнули и навалились на уху, мыча от удовольствия. Что было после, Линник помнил смутно. Урывками в сознании всплывала длинноногая официантка, с которой пил на брудершафт, а затем трахался в смежной комнате; блюющий Пасюк, которого они с Вилорием тащили в туалет; и совсем уж странная сцена, когда он таскал хозяина за ворот и орал: «Убью, Ленин!»

Спустя сутки, отметив командировку, майор возвращался назад. Под колесами его «тойоты» ровно гудел Бахмутский шлях, магнитола томно пела голосом Челентано.

Глава 6 Щэ нэ вмэрла Украина

По Крещатику, залитому морем огня, шло факельное шествие. В первых рядах, вместе со священниками-иезуитами и дивчатами, несущими портрет «гэроя нации» Бандеры, двигались ветераны УПА в кашкетах с трезубцами, молодые, с горящими глазами активисты из «Свободы»*, а также многочисленная киевская интеллигенция со студентами и люмпенами, над головой которых реяли черно-красные знамена. Нэзалэжна с размахом отмечала столетие со дня рождения Степана Бандеры. Время от времени активисты с мегафонами и повязками на рукавах металлически гавкали «Слава Украини!», а толпа ревела в ответ «Гэроям слава!!!». Отлитый в бронзе Богдан Хмельницкий на коне апокалиптически отсвечивал в языках пламени; в окнах домов, за которыми угадывались обыватели, испуганно дрожали стекла.

— Гарно маршэруем! — сказал, кульгая на одну ногу, изрядно постаревший Деркач, в пошитой по такому случаю форме УПА, шагающему рядом с ним с факелом в руке заматеревшему внуку.

— Щэ б комуняк з жидамы на фонарях и було б зовсим файно!

— Будуть и комуняки, дидусь, — водил по сторонам налитыми кровью глазами Васыль. — Мы теперь сила!

На майдане, в старину именовавшемся Козьим болотом, начался шабаш. С высокой трибуны, скаля по-волчьи зубы, к присутствующим обратился теперь уже лидер фракции неонацистов в Раде Олег Тягнибок, которого встретили овациями.

— Они, — кивнул на портрет Бандеры, а потом ткнул пальцем в стоящих внизу в первых рядах старых бандеровцев, — не боялись, так и мы сейчас не должны бояться! Они взяли автомат на шею и пошли в те леса! Они готовились и боролись с москалями, боролись с немцами, боролись с жидвой и с другой нечистью, которая хотела забрать у нас наше украинское государство! Нужно отдать Украину, наконец, украинцам. Эти молодые люди, и вы, седоголовые, — обвел рукою возбужденную толпу, — это есть та смесь, которой больше всего боится москальско-жидовская мафия, которая сегодня руководит в Украине!!!

— А-а-а!.. Смэрть им!! Усих на ножи!!! — задрожал от дикого рева воздух на майдане.

После него в том же духе выступили дряхлый, увешанный оловянными медалями ветеран УПА, специально приехавший из Канады сын Бандеры, молодые нацисты, а также представители киевской элиты и интеллигенции.

— Что же это такое, Марек? — спросила мужа, стоящего рядом с ней у окна ближайшего к майдану дома, взволнованная старушка.

— Это новый фашизм, Циля, — вздохнул ветеран войны, полковник.

— И снова будет Бабий Яр?

— Для нас — нет, — сжал он губы. — Первых, кто придет, застрелю как собак из наградного пистолета.