Имаго

Его терпение было на исходе. И, должен признать, мне нравилось то, каким властным пассивом он был. Быть с мужчиной, который не стеснялся заявлять о своих желаниях прямо, заводило меня.

Я взял его за руку и повел по коридору в спальню. Не стал включать свет — мне и так было хорошо его видно. Я стянул его рубашку через голову и поцеловал в плечо.

— Хочешь, чтобы я оказался внутри тебя?

Он коротко застонал.

— Да. — Потом откинул голову, и я проложил дорожку из поцелуев по его шее до подбородка. — Боже, да.

Я проник кончиками пальцев под резинку его пижамных штанов и, стянув их с его ягодиц, шепнул ему на ухо:

— Но сначала я хочу попробовать твою задницу на вкус.

— О, боже, — выдохнул он.

Я обхватил его эрекцию и несколько раз лениво провел по ней.

— Ложись на кровать, Лоусон. Лицом вниз.

Он сделал, как я велел — выступил из штанов и медленно лег, сначала встав на колени. За окном, освещая комнату, потрескивали вспышки молний. Боже, он выглядел поистине потрясающе. Я шагнул к тумбочке и бросил на кровать презерватив и тюбик со смазкой. Лоусон в предвкушении сгреб в кулаки одеяло.

Встав коленями на кровать, я раздвинул его ноги и провел ладонями по его бедрам и заду. Потом наклонился и медленно подул на его вход.

— Джек, поторопись, б…ь.

Мне нравилось, что он матерился только во время секса. Но, очевидно, мое желание не спеша насладиться им шло вразрез с его планами.

— Обожаю твой грязный рот, — пробормотал я, задевая губами кожу на его пояснице. Снаружи грянул гром, всколыхнув напряжение, царившее в спальне.

— Он вовсе не грязный, — без особой убежденности прошептал он в ответ.

Я раздвинул его ягодицы и с нажимом провел между ними языком. Он сжал простыни и приподнял задницу.

— О б…ь.

Я триумфально улыбнулся.

— Нравится?

— Да, пожалуйста, продолжай.

Где-то вдали грохотал гром, молнии озаряли небо. В свете грозы его задница — бледная и округлая — была идеальна. Он хотел большего, так что я дал ему это. Я трахал его языком, и он отзывался гортанными стонами на каждую мою ласку. Но вскоре и этого стало недостаточно.

— Еще.

Я открыл тюбик со смазкой и, капнув немного на его тесный вход, скользнул в него пальцем.

— М-м… — застонал он, поднимая навстречу мне бедра.

— Нравится, да?

— Боже, да, да, еще.

Я добавил к первому пальцу второй и согнул их, нащупывая его простату.

— О б…ь, — зарычал он.

Еще одно ругательство. Уверен, их у него было припасено еще много. Я поиграл с ним немного, растягивая, возбуждая его, испытывая его терпение. Он проник ладонью под бедра — без всяких сомнений, чтобы приласкать свою плоть.

— Мне нужно больше, — с мучительным стоном вымолвил он. — Мне нужен твой член, нужен внутри.

Слышать, как он умоляет меня, было бесконечно приятно.

Я вытащил пальцы, и он сразу же приподнялся, чтобы приласкать себя. Боже, он был таким твердым, так отчаянно хотел этого.

Я раскатал на члене презерватив, смазал себя и капнул на его вход еще чуть-чуть смазки.

— Джек, — нетерпеливо заворчал он, — ты нужен мне прямо сейчас.

Я встал за ним на колени и провел головкой члена между его ягодиц. Он заерзал, нуждаясь во мне, желая меня.

— Ты этого хочешь?

— Да!

Я слегка нажал на его вход — и немедленно вновь отодвинулся.

Лоусон толчком поднялся на четвереньки и оглянулся. Его щеки горели сердитым, недовольным румянцем.

— Мне надо, чтобы ты меня трахнул, поэтому прекращай играть с моей задницей и засунь в меня член.

И… вот он.

Его грязный, развратный рот.

Я положил руку ему на плечо и опустил его на кровать, оставив его зад поднятым вверх, а второй рукой приставил член к его входу и надавил.

Ругательства сменились короткими всхлипами, перешедшими в долгие стоны, когда я проник в него глубже.

— Этого тебе хочется?

Он вскрикивал подо мной.

— Да, да. О да.

Я вышел немного — чтобы сразу втолкнуться глубже и начать медленно двигаться внутри него. Он всхлипывал и постанывал на каждом выдохе, и то были самые чудесные звуки на свете. Погрузившись в него до упора, я замер. Давая ему время привыкнуть, я гладил его плечи и спину, массируя, разминая их. В ответ он покачивал бедрами, безмолвно умоляя о большем.

— О, боже, — пробормотал он. — Ты такой большой.

— И ты сможешь принять меня до последнего дюйма, — сказал я, резко толкаясь в него.

Он испустил глухой, долгий стон, но приподнял задницу еще выше.

— Я чувствую, как ты пульсируешь там внутри.

Вот черт. Его пошлости прикончат меня.

— Джек, — простонал он. — Трахни меня.

Я снова и снова вторгался в него под его всхлипы и стоны, и тихие мольбы о большем. Я был уже близко. В нем было так хорошо, его задница была такой теплой и скользкой, но мне нужно было почувствовать и его рот.

— Хочу тебя видеть. — Я медленно вышел из него. — Перевернись.

Он быстро сделал, как я велел. Поднял колени к груди, и я, глядя на его трепещущие ресницы, одним толчком вонзился в его жаждущее тепло. Когда при вторжении его рот приоткрылся, я обрушился на него, сплетаясь с ним языком. Руки Лоусона поднялись к моим волосам, затем легли на мою челюсть — он направлял мое лицо именно так, как ему было нужно.