Имаго

Он целовал меня до тех пор, пока мы не начали задыхаться.

— Боже, ты так глубоко во мне.

От его слов мои яйца заныли. Рыча, я вбился в него, и вены на его шее вздулись от напряжения.

— Если ты продолжишь эти свои разговорчики, то я кончу.

— Да. — Руки Лоусона сжались вокруг меня. — Так хорошо, Джек. Именно этого я и хочу.

— Ты должен кончить первым, — сказал я, перенося вес на левую руку. Правой рукой я обхватил его член и начал ласкать его. На головке то и дело проступали капельки смазки, которую я захватывал большим пальцем и размазывал по стволу.

— О б…ь! — вскрикнул Лоусон. Его руки стиснули простыню. А потом его глаза распахнулись, рот раскрылся, он всем телом напрягся, и его член запульсировал в моем кулаке и под вспышки молний выстрелил на его живот белыми струйками спермы.

Я погрузился в него до упора, раздвигая его ноги все шире и трахая языком его рот, пока он пульсировал в оргазме вокруг моего члена.

Теперь я мог не спешить. Когда он удовлетворенно обмяк, я отпустил его член и наклонился к нему. Его тело расслабилось, стало податливым, и я начал двигаться медленнее, погружаться все глубже и глубже. Он положил руки на мои скулы, и мы целовались, пока я любил его — неспешно, наслаждаясь каждым мгновением внутри. Постепенно наслаждение достигло предела, и я кончил, пока Лоусон держал в ладонях мое лицо.

Когда я излился в презерватив в глубине его тела, он выдохнул и в изумлении прошептал:

— Я чувствую каждый толчок.

Он целовал меня, пока оргазм волнами окатывал мое тело, и обнял, когда я, задыхаясь, упал на него. То, что я пережил, было не просто физической кульминацией. Что-то сместилось внутри меня. Мое сердце влюбилось в него.

Я ощущал у груди биение его сердца и гадал — надеялся — чувствует ли он тоже самое.

Пальцы Лоусона вычерчивали узоры на моей спине. Я медленно выскользнул из него, скатился с кровати, чтобы выбросить презерватив, а он натянул на себя одеяло. Когда я вернулся, он улыбнулся моему обнаженному виду и отогнул для меня край одеяла. Я забрался в кровать, и он устроился на сгибе моей руки. Я поцеловал его в висок.

— Хочешь в душ?

— Нет. Просто хочу лежать здесь. Уснуть с тобой рядом.

Я отодвинулся и приподнял его лицо за подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Ты остаешься на ночь?

Он улыбнулся мне.

— Ты против?

Я снова устроил его в своих объятьях и прижал к себе.

— Наоборот.

Он с минуту молчал, но по его дыханию я знал, что он еще заснул.

— В общем… секс с тобой изумителен.

Я хохотнул.

— То же самое я мог бы сказать и о тебе.

— Так скажи.

Я все еще улыбался во весь рот.

— Секс с тобой изумителен.

Он счастливо вздохнул.

— Спасибо.

Снаружи лил дождь. Я поцеловал его в лоб.

— Он не просто изумителен, а лучше. Как и ты сам.

Он замер, потом поднял голову и посмотрел на меня.

— И ты.

Его лицо казалось эфемерным в серебристом свете ночи. Я с трудом сглотнул.

— Скажи мне, что я не одинок в том, что чувствую.

Не знаю, что он искал на моем лице, внимательно изучая его.

— А что ты чувствуешь?

— Что это нечто особенное. И чем оно ни было, оно не должно заканчиваться с твоим отъездом в Мельбурн.

Он впился взглядом в мои глаза.

— Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

— Я тоже.

— Обещай, что мы придумаем выход.

За окном бушевала гроза, грохотал гром и молнии разрывали небо — творилось настоящее безумие. Но я еще никогда не чувствовал такого спокойствия и умиротворения, как в этот момент.

— Обещаю. — Я помахал ресницами у его щеки, и он улыбнулся.

— Ты первый, кто подарил мне поцелуй бабочки.

— Правда? Но ты же эксперт по бабочкам.

Он поцеловал меня долгим, нежным поцелуем, а потом, вздохнув, отстранился и устроил голову у меня на груди.

— Я приехал в Тасманию в поисках неуловимой бабочки. И нашел ее. Но никогда, даже в самых диких своих мечтах, я не ожидал найти такого человека, как ты. И я верю, что нашел еще и таких бабочек, которые существуют только у меня в животе, которые дают о себе знать, когда я думаю о тебе. Впрочем, иногда, когда я вижу тебя, они появляются у меня в горле, и затрудняют мое дыхание.

Его выбор слов развеселил меня. Я крепко сжал его и счастливо улыбнулся в потолок.

— У меня тоже.

Так я и заснул — под буйство грозы за окном и с Лоусоном в объятьях. Удовлетворенный и счастливый как никогда.

***

Проснулся я в панике. Мой мобильный звонил, пейджер пищал, а Розмари лаяла. Я сел и схватил телефон — не было еще и пяти утра. Лоусон тоже проснулся и теперь, дезориентированный, ничего не понимающий, сидел рядом со мной. Я принял звонок.

Это был мой пожарный инспектор Тони Уэллс.

— Джек! — громко и резко заговорил он. — У нас лесной пожар третьей степени. В Оксберри, в десяти километрах к северу от Скоттсдейла, но, приятель, он движется прямиком на тебя.

Глава 12. Лоусон

Джек вскочил с кровати.

— Лоусон, вставай. Одевайся. Нам нужно уезжать.

— Почему? Что происходит? — спросил я, поднимаясь. Порывшись в сумке, я нашел трусы и джинсы, затем натянул рубашку и нашел носки.

Джек быстро надел штаны, футболку и рабочие ботинки.

— Лесной пожар. Я должен идти.

— Куда?

— В штаб-квартиру пожарной охраны. В городе.

Он начинал пугать меня.