Имаго

– Дамы, думаю, вам стоит удалиться. Никому из нас не хочется вызывать полицию из-за общественных беспорядков.

– Пожалуйста! – Возмущенная особа откинула с лица тонкие темные волосы и кивнула подругам: – Идем. И чего только нас потащило в эту помойку…

– Спасибо, Натан. – Я улыбнулась спасителю и неловко вытерла вспотевшие ладони о фартук. – Я уж думала, придется поздороваться с «Цезарем».

– Не за что. – Он усмехнулся, помогая мне составить тарелки на поднос. – Терпеть не могу таких скандалисток.

Мягкий голос, ровный тон. Натан производил приятнейшее впечатление, и для меня оставалось загадкой, почему его лицо до сих пор не красуется на обложках журналов по всему миру. Я вновь улыбнулась. Натан подмигнул, возвращаясь за стойку, где его терпеливо ожидала приятная на вид пожилая пара. Рассеянно уловив тихое «Два латте, пожалуйста», я взяла поднос и вновь огляделась. За крайним столиком сидел единственный ничего не заказавший клиент, прячущий лицо под капюшоном. Да, Клэр говорила явно о нем. Я задумчиво посмотрела на него и скрылась за качающимися дверьми кухни.

– Эй, Лив! – крикнул мне бородатый повар. – Видела того типа в зале?

– Да. – Я аккуратно сняла тарелки с подноса и наскоро обтерла его влажной тряпкой. – Пойду, растрясу этого жмота на пару сэндвичей. – Я вырвала листок с заказом девиц из блокнота и бросила в мусорное ведро.

Незнакомец так и сидел, скрестив руки на груди, скрыв лицо под капюшоном и сгорбившись, словно жутко замерз. Я неуверенно потопталась у дверей кухни и, вздохнув, направилась к таинственному посетителю, безмолвному и безжизненному.

– Добро пожаловать в «Бино»! – весело чирикнула я, замирая у заветного столика. – Чем могу вам помочь?

Фигура не шелохнулась, только слегка опустились плечи, а пальцы скрючились, собирая толстовку в складки.

– Блюдо дня – сэндвичи с красной рыбой, – продолжала я, не теряя энтузиазма, – ржаной хлеб, сливочное масло, лосось, спаржа…

– У меня аллергия на рыбу, – раздался хриплый голос.

Голова медленно начала подниматься. У меня мелькнула мысль, что примерно так змея разворачивает кольца. Зловеще. Опасно. В тени капюшона белело узкое лицо парня лет двадцати пяти. Истощенный и усталый, он поджал губы, окруженные жесткой щетиной. Похож на наркомана. Боже, да он точно наркоман.

– Приятель, – я села за его столик и тронула неряшливо завязанные волосы, – у нас нельзя сидеть просто так. Нужно что-нибудь съесть.

– Я не хочу.

Я пристально посмотрела на него: карие глаза лихорадочно блестят, и он все время кутается в свою огромную толстовку. Болен, определенно. Интересно, это заразно?

– Зачем ты сидишь тут весь день? – прошептала я, ощущая, как по коже скребутся предательские мурашки.

– Здесь так много людей. – Он скосил свои жуткие глаза на галдящую компанию за соседним столиком. – Тут я чувствую себя не таким одиноким.

Я озадаченно склонила голову набок. Какой он странный. Псих. И смотрит так, будто я не молчу, а рассказываю свою биографию, которая, кстати, скучнее молчания. Его темные глаза цвета молочного шоколада затягивали, как две воронки.

– Лив! – вспотевшая Дорис слегка толкнула меня в плечо, пробегая мимо. – За работу, лентяйка!

– Да… сейчас! – Я быстро кивнула ей и повернулась к незнакомцу.

Он выпрямился и посмотрел на меня в упор. Я подалась назад: не хотелось нечаянно коснуться его. Вдобавок к неряшливой внешности от него неприятно пахло – сладковатый удушливый запах тянулся ко мне, словно щупальца. Я чувствовала это, несмотря на смрад фритюра, и терялась под пристальным взглядом. Да что с ним такое?

– Что ты делаешь сегодня вечером? – выпалил парень.

– Гуляю со своим женихом, – соврала я.

Невинная ложь. Для меня она прозвучала естественно, но карие глаза напротив сузились:

– У тебя нет жениха.

Я усмехнулась и собралась возразить, но, взглянув на злое бледное лицо этого странного типа, сникла. Напряжение между нами закручивалось в спираль. Мне отчаянно хотелось вскочить, убежать на кухню и не выходить оттуда до конца смены, но почему-то я не могла даже встать.

В глазах незнакомца вдруг что-то переменилось; он закрыл лицо ладонями.

– Нет, забудь. Это неправильно.

Он поднялся с места и покачнулся. Металлический стул упал со страшным грохотом. Видимо, шум привел странного посетителя в чувство. Он ринулся к выходу, съежившись в своей толстовке. Бодро звякнул колокольчик, а я перевела взгляд на опрокинутый стул. Невидимый кулак, стискивавший мое сердце, разжался.

* * *

– А потом она говорит: «Ты что, я не такая!». А я ей: «Эй, ты только что пришла в квартиру к девушке, разделась, мы целовались полчаса – и ты говоришь, что не лесбиянка?»

Все взорвались хохотом; даже Натан, лениво протирая полированную поверхность стойки, улыбнулся. Я наклонилась за несуществующим мусором, чтобы спрятать серьезное лицо. Время подбиралось к одиннадцати: все мы всегда оставались после закрытия в десять – для уборки помещения, на которую днем совсем не было времени.