Имаго

Некоторое время слышался только стук ложек. Я не прикидывался, жрал в три горла, отец посматривает с удовольствием. Родительский инстинкт в нем еще не угас: напихать в распахнутую пасть своего пищащего птенчика червячков, уберечь, чтобы не вывалился из гнезда, проследить, чтобы взял в пару смирную пичужку, а не хищную ворону…

После обеда я пошел в комнату, но пока комп грелся, глаза бездумно сканировали сверхплоский экран телевизора, где кто-то бегает, мельтешит, натужно смеется…

– Отец! – позвал я. – Иди сюда быстрее!..

На кухне зазвенело, он появился быстро, сразу поймал мой взгляд и тоже посмотрел на экран. Шла популярная передача «Герой без галстука». Телеведущая рассказывала о премьер-министре, человеке большой эрудиции и огромной работоспособности. В промежутках шли кадры ее прямого интервью, когда он отвечал ей в своем кабинете, в машине, на даче у костра. Наконец, из-за чего я и позвал отца, – в туалете. Премьер разместился со спущенными штанами на унитазе, кряхтел, временами багровел, глаза выпучивались, как у филина, затем слышался звучный плеск воды, словно с высокого берега прыгал в озеро крупный бобер.

Телеведущая пристроилась в открытых дверях. Туалет у премьера не так уж и велик, пусть зрители видят, что как у всех. Такой премьер им ближе и роднее, что срет, как и все, вот и бумажку рвет очень аккуратно, экономно, разделяет по перфорации строго на отмеченные квадратики, лишними не пользуется, сразу видно – рачительный хозяин. Такой не станет швыряться миллионами куда ни попадя.

– А вы педант, – донесся с экрана игривый голосок телеведущей. – И ножницами так точно не отрезать! Это у вас свойство характера?

Премьер поднатужился, прежде чем ответить, послышался мощный всплеск, премьер перевел дыхание и обаятельно улыбнулся.

– Это рецидив того старого времени, – ответил он бархатным голосом, – когда всего не хватало… Помню, мы пользовались для этой самой цели газетками. Помнешь ее в руках, даже потрешь… вот так, берете в обе ладони и трете, чтобы стала мягше, а потом пользуете по назначению. Туалетная бумага – это был сверхшик, признак развратной роскоши, мы о ней только читали… Вот с того времени так и осталось это бережное отношение…

Она воскликнула в испуге и отвращении:

– Но ведь в типографском шрифте – ядовитый свинец!.. Как можно? Это же ущерб и прямой кишке, и влагалищу… Ой, вы такие страшные вещи рассказываете, у меня от страха месячные начнутся раньше срока!

Премьер грустно усмехнулся, потужился малость еще, запустил руку с бумажкой вниз. Лицо его стало сосредоточенное, словно подписывал указ о строительстве Асуанской ГЭС. Телеведущая хранила почтительное молчание. Оператор ловил в объектив то мудрое и возвышенное лицо государственного деятеля, то его руку.

Отец за моей спиной зло сопел. А на экране премьер использовал одну бумажку, вторую, отработавшие ронял там же в унитаз, но третью вытащил, осмотрел. Бумажка осталась почти чистая, с небольшими коричневыми следами, то есть премьер подтвердил свою экономичность и бережливость.

– Чего ты сердишься, – сказал я. – Программа так и называется «Герой без галстука», а это подразумевает… многое подразумевает!

Он сказал возмущенно:

– Без галстука – уже отвратительно!.. Человек при посторонних всегда должен так, словно… словно он не просто в галстуке, но и…

– На приеме Ее Величества, – досказал я. – Отец, другие времена, другие правы. «Без галстука» можно трактовать широко. Массмедиа ориентированы на вкусы простого человека, а простому всегда интереснее, как именно премьер-министр срет, чем какие решения принимает по аграрному вопросу… Потому каждый из деятелей и спешит показать свою срущую жопу крупным планом, чтобы снискать популярность простого народа: мол, и я такой же, и у меня все те же проблемы, вот ничего не скрываю, весь открыт… И это правильно.

– Правильно?

Он просто задохнулся от возмущения.

– А что? – удивился я. – Скажи, но только честно, что плохого в такой передаче? Это не пропаганда наркотиков, насилия, извращений, фашизма, нацизма, коммунизма и прочих измов, это не зоофилия или садомазохизм. Просто показывается жизнь, какая она есть на самом деле. Без прикрас.

– Да уж, – сказал он саркастически. – Это верно! Голая задница крупным планом – верх искусства!

– А «ящик» не только для искусства, – отпарировал я. – Это средство приема информации. Всякой. Заслон надо ставить только на пути ложной инфы, а также не допускать, как я уже говорил, всякой нехорошей пропаганды. А голая задница… ну и что? Я еще застал время, когда нельзя было по «ящику» показать голые сиськи!.. А теперь не только по всем каналам, но и на улице… Вон депутат Хакадама уже приходила на заседания в парламент голая, и – ничего!

– Пьяная, – сказал отец брезгливо. – Или накурилась! Она ж демократка, а они все извращенцы.